В ноябре 1702 года русские войска овладели, казалось бы, неприступной крепостью, запиравшей выход из Ладожского озера в Неву: древнерусским Орешком, переименованным шведами в Нотебург. Петр дал крепости новое название – Шлиссельбург. Весной 1703 года все течение Невы оказалось в руках России. 16 мая на одном из островов в устье Невы была заложена крепость, положившая начало будущей столице – Санкт-Петербургу. В 1704 году русским оказалось под силу принудить к капитуляции гарнизоны двух хорошо укрепленных крепостей – Дерпта и Нарвы.
События последующих лет в целом существенно не повлияли на оптимизм царя и его генералов, хотя в отдельные моменты возникли серьезные опасения за исход войны. В 1706 году Карл XII оккупировал Саксонию и вынудил Августа II заключить мир, разорвать союз с Россией и отказаться от польской короны. Таким образом, с 1706 года Северный союз фактически перестал существовать, и вся тяжесть войны с Швецией пала на плечи России.
Основательно отдохнув и не менее основательно пограбив Саксонию, войска Карла XII направились на восток. Русское командование приняло решение уклоняться от генерального сражения на территории Польши, отступать к своим границам, уничтожая запасы продовольствия и фуража и нанося урон нападениями на противника малыми отрядами. Предполагалось также замедлять продвижение неприятеля устройством засад, завалов, обороной переправ.
Карл XII, находясь в Белоруссии, долго размышлял над тем, в каком направлении ему двигаться: на Москву, на север, к берегам Невы, или на юг, в богатую продовольствием Украину. Наконец, решил идти на Украину, где его поджидал изменник гетман Мазепа.
Разгром в сентябре 1708 года корпуса генерала Левенгаупта у деревни Лесной стал прологом Полтавы.
День 27 июля 1709 года решил исход войны, и если Швеция еще 12 лет тянула с подписанием мира, то объясняется это не ее способностью оказывать сопротивление, а неуязвимостью ее коренных земель – Россия не обладала достаточным флотом, чтобы угрожать ей вторжением. Полтавская виктория имела огромное международное значение: был восстановлен распавшийся Северный союз, ставленник Карла XII на польском троне Станислав Лещинский бежал из Варшавы, и польским королем вновь стал Август II. Престиж России и ее полководца поднялся на небывалую высоту, и царь, отправившийся после Полтавы за границу, пожинал плоды успеха: перед ним заискивали и добивались благосклонности коронованные особы Европы.
Кампания 1710 года позволила русским войскам без особого труда утвердиться на южном побережье Балтийского моря, были взяты крепости Рига, Ревель, Кексгольм, Динамюнде, а также Выборг. Правда, под Ригой осаждавшая крепость армия понесла значительные потери, но не от неприятеля, а от чумы, унесшей около десяти тысяч человек.
Ничто уже не могло повернуть ход событий вспять. Даже Прутский поход, поставивший русскую армию в такое критическое положение, что и поныне нельзя с точностью установить, как ей удалось выбраться из мышеловки, не мог поколебать престижа России в международных делах. Сколь критическим было положение русской армии на Пруте, свидетельствует готовность Петра, ради заключения мира, вернуть все завоеванные территории, за исключением выхода к морю на Неве. Даже Псков царь готов был отдать шведам, а «буде же того мало, то отдать и иные провинции», – наставлял царь своего уполномоченного на переговорах. Подобных жертв от России, однако, не потребовалось – османы «довольствовались» передачей им Азова и разрушением Таганрога и Каменного Затона.
После изгнания шведов из Прибалтики события Северной войны протекали довольно вяло. Отчасти это объяснялось возникшими в стане союзников противоречиями, отчасти отсутствием у России линейного флота, о котором царь стал проявлять особое попечение после Полтавы. Померанская операция 1712–1713 годов, в результате которой русские войска совместно с союзниками изгнали шведов из Померании, а также две морские победы русского флота – у мыса Гангут в 1714 и у Гренгама в 1720 году – оживили затянувшиеся на десятилетие военные действия.
Особую радость Петра вызвала Гангутская операция, которую он любил сравнивать с Полтавской викторией. Сравнение было данью увлечения царя кораблестроением и военно-морским флотом, ибо победа у Полтавы сопровождалась полным разгромом и ликвидацией армии Карла XII, солдаты и офицеры которой либо сложили головы на поле битвы, либо сложили оружие у Переволочны, в то время как у Гангута было захвачено несколько кораблей и пленен контр-адмирал Эреншельд. Подлинное значение этого сражения в том, что оно было первой морской победой русского флота. Морское сражение у Гренгама закрепило успех Гангута и обеспечило военно-морскому флоту России господствующее положение в Балтийском море.
Балтийский флот превратился в грозную силу, оказывавшую давление на Швецию. Дважды, в 1719 и 1720 годах, на шведское побережье был высажен русский десант, что вынудило шведов сесть за стол переговоров. 30 августа 1721 года был подписан Ништадтский мир, по которому к России отошли Эстляндия, Лифляндия, Ингерманландия, города Выборг и Кексгольм.
Сенат в знак признания заслуг Петра в войне поднес ему титул императора. Россия обрела статус морской державы и стала именоваться империей.
Цель войны была достигнута – Россия не только овладела выходом к Балтийскому морю, но и обеспечила безопасность «Парадиза» – Петербурга, как называл царь основанный им город.
Казалось бы, какое дело мужику, возделывавшему пашню в глухом захолустье и ничего не ведавшему о том, что происходило за околицей его деревни, что Московия превратилась в великую державу, что царь стал именоваться императором, что столицей государства вместо Москвы стал Петербург, что его барин щеголял в венгерском кафтане, что вместо Боярской думы стал править Сенат, а приказы заменены коллегиями? Крестьянин как был, так и остался в рабском послушании у помещика, селянина обошли ассамблеи, указы о бритье бороды и о запрещении жениху, не овладевшему грамотой, обзаводиться семьей; образованность, как и прежде, оставалась уделом господ.
Казалось, что жизнь бурлила только в столицах, и особенно – в новой, и все события обходили стороной десятки тысяч деревенек и уездных городов, где жизнь текла монотонно, как в сонном царстве. Достаточно, однако, внимательно присмотреться к событиям эпохи, чтобы отказаться от утверждения о непричастности к происходившему миллионов тружеников – и они испытали на себе влияние преобразований – не столько в культурном, бытовом и экономическом, сколько в социальном плане.
После Прутского похода, когда угроза вторжения неприятеля в Россию отпала (у Швеции для этого не было сил, а Османская империя довольствовалась уходом русских из Причерноморья), у Петра появилась возможность уделить больше внимания внутренней жизни страны и продолжить преобразования. И если раньше новшества вводились для удовлетворения внезапно возникавших военных надобностей и носили, если так можно выразиться, стихийный характер, то преобразования этого периода отличались планомерностью, тщательным изучением опыта государственного строительства Западной Европы.
В 1718–1720 годах возникли коллегии, заменившие старинные приказы. От приказов коллегии отличались строгим разграничением обязанностей; они управляли определенной отраслью государственного хозяйства на территории всей страны благодаря разработанным регламентам, определявшим место каждой коллегии в государственном механизме. Во главе 12 коллегий, заменивших 44 приказа, царь поставил самых опытных администраторов: Г. И. Головкин возглавил Коллегию иностранных дел, А. Д. Меншиков – Военную коллегию, Ф.М. Апраксин – Адмиралтейскую и т. д.
В ряду административных реформ важное место занимало учреждение Синода, заменившего патриарха. Последний патриарх Адриан умер еще в 1700 году, но Петр не спешил с избранием нового; вместо патриарха была учреждена должность местоблюстителя патриаршего престола, которую вплоть до образования Синода (1721) занимал Стефан Яворский. Учреждение Синода, состоявшего из чиновников в рясах, означало полное подчинение духовной власти светской. Отныне не могло возникнуть ситуации, аналогичной делу Никона при отце Петра, когда патриарх пытался затмить царя и претендовал на первенствующую роль в государстве.