Старик еще не закончил. Он вытаскивает комок волос из глазного отверстия.
- Фу-у-у, - хнычет Джен. - Что это такое?
Старик поглаживает моток волос в своей руке.
- Это мой питомец, - говорит старик, поглаживая крошечный коростовый шарик.
- Это волосы? - спрашивает Брок.
Старик кивает.
- На его создание у меня ушел целый год, - говорит он. - Я собрал волосы с каждого сиденья общественного туалета в торговом центре и спрессовал их вместе. Он живет в моем лице, как в пещере, - он поднимает стеклянный глаз. - Это его дверь.
- Это лобковые волосы? - вопит Брок.
Все сидящие рядом с ним вскакивают со своих мест и бросаются за Броком. Девушка в прикиде подпрыгивает, обмахивая голову ладонями.
- Это просто неправильно, но интересно, - говорит Брок, смеясь. - Он не стереотипный старик. Он слишком извращен для этого.
- Но разве он не подходит под стереотип извращенного старика? - спрашивает Спайдер.
Брок игнорирует его.
Старик закрывает своего питомца обратно в пещеру и возвращается к злобной ухмылке.
- Кто следующий? - спрашивает Брок. - Каждый должен что-то сказать, даже если это не очень интересно.
Остальные по очереди...
Джен:
- У меня три машины. Знаете еще кого-нибудь 18-летнего с тремя машинами? Вряд ли! Я выиграла "Маленькую мисс Скоттсдейл", когда мне было девять лет, и потеряла девственность с Тоддом Хупером, звездным квотербеком школы "Чапаррал". Представляете?
Седрик:
- Хоть я и выгляжу как белый, йо, на самом деле я на 80% черный. Я - уникальный и интересный случай, понимаете, о чем я говорю? Почему-то те 20%, что я белый, вы видите снаружи, йоу. Но внутри я на все сто процентов брутален, понимаете, о чем я говорю? И член у меня охуенно большой, йоу. Огромный. Понимаете, что я говорю? Это бандитская жизнь, ниггеры!
Хлоя:
- Во мне нет ничего обыденного. Я написала два романа, один мой рассказ был опубликован, я была вокалисткой группы "Бунтарские девчонки", я устроила рейв в подвале своего соседа без его ведома, у меня фетиш на кровь, пять татуировок, я собираюсь вживить клыки в рот, я читаю почти сто книг в год, я сама шью себе одежду, я дважды пыталась покончить с собой, я пробовала все существующие наркотики, у меня был секс втроем, я делала аборт, мои любимые животные - крабы и улитки, и я считаю, что маринованная колбаса - это лучшая еда на свете. Я далеко не обычная.
После этого она запыхалась и надулась с раскрасневшимся лицом. Как будто ей нужно было что-то доказать и она до сих пор не верит, что доказала это.
Все смотрят на меня. Настала моя очередь. Я все еще не могу придумать ничего интересного про себя. Я вспоминаю свое детство.
- Мой отец застрелился, когда мне было девять лет, - говорю я.
Пауза. Они все смотрят на меня.
- Я находился в соседней комнате, когда это случилось, играл со своими любимыми фигурками He-Man. Он спорил сам с собой и плакал. Сначала в этом не было ничего необычного, но потом пуля прошла сквозь стену и угодила в замок Грейскулл. На нем все еще осталась кровь.
- Мама говорила мне, что это был несчастный случай. Я никогда ей не верил. После этого она превратилась в другого человека. В апатичного человека. Следующие десять лет она допивалась до смерти. После ее смерти я не чувствовал себя более одиноким, чем когда она была жива. Но я понял, что я всегда был одинок. Я был единственным ребенком. Оба моих родителя тоже были единственными детьми. И все их родители умерли до моего рождения. У меня не было семьи. Не было и друзей, по крайней мере, тех, с кем я чувствовал бы себя близким. Только что окончивший школу, совершеннолетний, полностью и абсолютно одинокий в этом мире.
Я хочу сказать больше, но чувствую боль в горле. Как будто я сейчас заплачу.
- А вот это уже интересно, - говорит Брок. - Видишь ли, в каждом человеке есть что-то уникальное. Что-то необычное.
Он успокаивается.
- Взять меня...
Теперь его очередь. Он вытирает пот с груди и убирает волосы назад.
- Я никогда в жизни никому этого не рассказывал...
Он делает глубокий вдох.
- Но я хочу, чтобы убийца знал, что я интересный, уникальный человек. А не какой-то обыденный стереотип.
Он делает еще один глубокий вдох.
- То, что делает меня уникальным и непохожим на других, это...
Его глаза закрываются.
- Я гей.
Он открывает глаза.
- Я никогда никому не говорил об этом раньше, - говорит он. - Это сидело во мне с восьмого класса, но теперь я говорю вам. Несмотря на то, что я очень сильный и мужественный, я гомосексуалист.
Он протягивает руку и похлопывает меня по колену, чтобы показать, что он сочувствует моей грустной истории.
- И это все? - спрашивает Спайдер.
- Что ты имеешь в виду? - спрашивает Брок.
- Ты гей? - спрашивает Спайдер. - Это то, что делает тебя интересным?
Брок начинает злиться:
- Эй, я...
- Ты знаешь, сколько на свете геев? - говорит Спайдер. - В этой стране геев больше, чем чернокожих. Неужели ты думаешь, что я интересный человек только потому, что я черный?
- Но послушай..., - пытается сказать Брок.
- И Джон, - обращается Спайдер ко мне, - это грустная история и все такое, но если твои родители умерли, это не значит, что ты не мирской человек. Все родители рано или поздно умирают. Мой отец умер в прошлом году. Это очень трагично, что они умерли, когда ты был молод, но это могло случиться с каждым. Это не меняет тебя как личность. Мы все равно воспринимаем тебя только как офисную обезьяну.
- Я клянусь, что ты убийца, - говорит Брок, нацеливая на него кулак.
- Я не убийца, - говорит Спайдер. - Я просто пытаюсь донести, что сам по себе статус гея не делает тебя уникальным и интересным.
- Ты гомофоб! - говорит ему Брок.
- Предатель расы! - говорит ему Седрик.
Спайдер сжимает голову в кулаки и кричит.
Я не понимаю, что с ним не так.
- Мы уже закончили? - спрашивает Хлоя.
- Нет, - отвечает Брок. - Никто никуда не пойдет.
Джен застонала.
- Менструация в торговом центре закончится завтра. Тогда мы сможем уйти. Если мы останемся все вместе, убийца больше не сможет нас достать. И мы можем позволить полиции разобраться с этим, когда она приедет.
Хлоя скрестила ноги.
- Так мы будем спать в одной постели и вместе срать?
- Никто не уйдет с этого места, - говорит Брок. - Мы останемся на этих местах, пока не приедет полиция. Вы можете спать на полу или не спать всю ночь, это не имеет значения. А если захотите посрать, то можете сделать это в ведро за прилавком Chick-fil-A.
- Ты что, серьезно? - спрашивает Джен.
- У нас есть еще одна ночь, - говорит Брок. - Тогда мы сможем свалить отсюда.
Мы не спали всю ночь и почти весь следующий день. Каждый час мы проверяем, можно ли уходить, проверяем, продолжает ли течь ржаво-красная жидкость, проверяем, действительно ли Джен может попросить о помощи, когда звонит своим друзьям. Ничего не меняется.
- К черту, - говорит Спайдер. - Это не закончится.
- Это произойдет в любую минуту, - говорит Брок.
- Ты ничего не понимаешь, - говорит Спайдер. - В торговом центре менструация может длиться пять месяцев, насколько мы знаем.
- Не уходи, - кричит Брок.
- Я устал, - говорит Спайдер. - Я иду спать.
Все остальные уходят вместе с ним. Из-за прилавка "Chick-fil-A" доносится ужасная вонь, и я начинаю бредить. Я решаю, что лучше не ложиться спать.