– И где ж он их взял?
– Он их не взял, он их проиграл. Теперь уже три дня домой не приходит. Черт придумал рабство. Или перо в бок…
– Во, батя, по фене ботаем, – изумился Гринчук. – И вы пришли Саню Черта просить отменить рабство? И отпустить раба к маме? Так?
– Он у нее один. Она уже три дня сама не своя. Чуть не в петлю лезет – отец Варфоломей потеребил цепь креста. – Грех это.
– Не повезло, вам, батюшка… – протянул Гринчук задумчиво, – официально я не могу предпринять никаких мер. Нету заявления. И пацан ваш молчать будет, как рыба об лед. Если я даже сейчас ксиву Черту в рожу суну, то завтра ваш игруля снова к нему вернется. Такие вот пироги…
Возле подъезда остановилась машина.
Парень подошел к ней, оглянулся, вынул из кармана пакетик и сунул его в приоткрытое окно машины. Получил деньги и спрятал их в карман. Машина уехала. Парень еще раз оглянулся, подошел к подвальному окну и бросил деньги в трубу, выходящую из подвального окна. Танцующей походкой вернулся на пост.
– Да, – сказал Гринчук, – мне еще новых торговцев наркотой на участке не хватало. Не поверите, батюшка, как быстро взрослеет всякое дерьмо в нынешнем мире. Вчера еще стекла из рогатки бил, а сегодня норовит из гранатомета шандарахнуть. И вместо леденцов дурь в карманах таскает. Ладно, – Гринчук встал со скамейки и потянулся. – Скучно мне с вами.
– Юра, – просительно сказал священник.
– Во все времена беседы со священниками навевали на оперов скуку. Другое дело – сыграть. В картишки там перекинуться, шары погонять… Пойду и я развлекусь. Люблю честную игру.
7.Казино. День.
– Люблю честную игру, – громогласно заявил Гиря, когда Глыба и Димыч вошли в зал.
Четверо охранников осторожно тащили игровой стол, какой-то парень что-то монтировал на полу, подняв кусок коврового покрытия, а сам Гиря восседал в самом центре суеты и с неподдельным интересом наблюдал за процессом. Внимания на подошедшего Глыбу шеф не обратил.
Глыба потоптался, потом кашлянул, потом осторожно постучал по спинке стула.
– Чего?
– Я из оврага…
– Живой?
– В ажуре.
– Договорился?
– Ага.
Кусок покрытия опустили на пол, аккуратно смазав края клеем. Игровой стол поставили сверху.
– Ничего не напартачил? – спросил Гиря, не оборачиваясь.
– Не, пришлось только одному дать в дыню, а так – все поняли и обещали свалить. Я завтра зайду, проверю.
– Зайди и проверь. Это твоя проблема. Если они оттуда не уйдут, с тебя спрошу.
– Да я что? Я ничего. Я все, как надо… Вон, у Димыча спросите.
Гиря встал со стула и подошел к столу:
– Что, Глыба, может, сыграем в рулетку?
Глыба помялся.
– Как знаешь, – Гиря засмеялся и бросил на стол мятую купюру. – Давай поставим с тобой на цифру три. Нина, у тебя рука легкая?
Нина, стоявшая за спиной шефа, подошла к столу, крутанула сверкающее никелем колесо и аккуратно, по деревянному бортику запустил шарик.
Сделав несколько оборотов, шарик послушно лег в лунку с цифрой три.
– А теперь – двадцать пять, – сказал Гиря.
Рулетка выдала двадцать пять.
– А «зеро» слабо?
«Зеро» тоже оказалось не слабо.
– Люблю честную игру, – довольным голосом сказал Гиря и забрал свои деньги со стола.
– Пошли, Димыч, поговорим за пивком, – Гиря, не оглядываясь, двинулся к бару. – Я такой азартный человек.
8.Площадка перед домом. День.
– Я такой азартный человек, – сказал Гринчук. – Когда я слышу, что где-то играют по-крупному, то просто не могу удержаться. Забываю все и лечу на зов порока.
Гринчук похлопал себя по карманам. Достал пистолет. Покрутил в руке, потом протянул его священнику.
– Подержите, чтобы я от азарта не проиграл еще и штатное оружие.
– Ты чего, Юрка…
– И еще удостоверение, – Гринчук сунул священнику удостоверение.
– Ты чего, к ним пойдешь без ствола?
– Во-первых, отец Варфоломей, настоящие крутые пацаны в американских фильмах, перед дракой отдают оружие и значки. Иначе какие же они крутые? А, во-вторых, такие выражения в устах служителя культа…
Отец Варфоломей спрятал пистолет и документы в карманы пиджака.
– Тебя же там… – начал священник.
– Вот именно, – кивнул Гринчук. – Если кто-нибудь из них схватится за нож? Я ж его с горяча и пристрелить могу. А у Черта в кодле полно несовершеннолетних. Хрен я потом отмажусь, если малолетку пристрелю.
Гринчук посмотрел на парня у подъезда.
– Если имеешь дело с такими, лучше уж пусть они меня, – Гринчук вытащил из кармана пистолет Егорова и тоже протянул священнику. – Рассеянным становлюсь, чуть не забыл. Вот если бы вы мне свой крестик одолжили, я бы им как кистенем нечисть бы погонял. Шучу, – быстро добавил Гринчук, – я пошел. Если через десять минут не выйду – рассчитываю на скидку при отпевании. Лады?
– Типун тебе на язык, – бросил священник.
– Я тоже вас люблю, батюшка, – Гринчук помахал священнику рукой и пошел к парню возле подъезда. – Жить нужно так, капитан Гринчук, чтобы никто не смог бы сказать, что ты облажался.
9.Казино. Вечер.
– Он там не облажался? – спросил Гиря, усаживаясь на табурет у стойки.
– Все нормально. Как и рассказывал.
– Это хорошо. Пивка, водочки?
– Мне сегодня еще работать, – сказал Димыч.
– Помнишь… – удовлетворенно сказал Геннадий Федорович и взял у подошедшего бармена запотевший стакан.
Бармен поставил перед шефом блюдце с закуской и отошел в сторону.
– Значит, Винтика нужно уволить, – сказал Геннадий Федорович и отпил из стакана. Водку он пил небольшими глотками, смакуя.
– Ему звонили, попросили подготовить для нас одну штуку, грамм так на двести пятьдесят с часовым механизмом. Ждать он тебя будет…
– Меня? – Димыч удивленно приподнял брови.
– Ну, не тебя, а кого-нибудь от меня. Вон, хоть того же Глыбу. Подойдет?
– Подойдет. Только вы тогда ему скажите, чтоб он сам машину вывел, а меня пусть подберет возле метро.
– Хитришь? – Геннадий Федорович прищурился и снова отпил из стакана.
– Хитрю, – кивнул Димыч.
– Ладно. Потом куда?
– К приятелям, дня на три-четыре. Не возражаете?
– Ни Боже мой! Отдыхай. Глыбе тоже посоветуй, хотя, не надо, ему завтра работать с бомжами. Я его завтра отпущу.
– Через сколько нас будет ждать Винтик?
– Через полтора часа. Успеете похавать и доехать.
– Я не голодный.
– Тогда позови Глыбу, я сам ему все расскажу.
Димыч кивнул, подошел к столу, возле которого восторженный Глыба наблюдал, как шарик ложится на тот номер, который ему заказывают:
– Тебя к шефу.
– Ага, – Глыба застегнул зачем-то верхнюю пуговицу на рубашке и пошел к бару.
Димыч понаблюдал как Геннадий Федорович инструктировал Глыбу, поймал на себе два или три косых взгляда Глыбы, потом Глыба кивнул утвердительно раз. Потом еще раз. Потом посмотрел на Димыча, и теперь кивнул уже Димыч.
Глыба вздохнул и поплелся в сторону ресторана, обедать.
10.Площадка перед домом. Вечер. Взглядом Михаила.
Гринчук прошел уверенным шагом к подъезду, что-то сказал парню. Тот опустил голову, разглядывая молнию на брюках. Гринчук быстро взбежал по ступенькам крыльца и скрылся в подъезде.
Парень рассмотрел, что молния на брюках цела. Обернулся к двери и бросился в подъезд.
– Ты куда, мудак?
Михаил прошел мимо священника. Тот сжал крест в правой руке и что-то бесшумно шептал. Отец Варфоломей поднял взгляд на Михаила, тот быстро отвернулся и прошел к подъезду.
11.Подъезд дома. Вечер.
– Тебя куда несет? – парень влетел в подъезд и натолкнулся на поджидающего его Гринчука.
– Если я скажу, что пришел подышать свежим воздухом, ты поверишь?
– Чего? – ошарашено уставился на Гринчука парень.
– Я так и думал. Пробуем еще раз. Я пришел за наркотой?