Владимир Родионыч развернул было листки, но остановился и посмотрел на Полковника:
– Все это очень хорошо, но что мы, действительно будем делать с убийством? Девушка лежит, а…
– Девушку уже вывезли, комнату прибирают, – бесцветным тоном сообщил Полковник.
– А как же убийца?
– В данном конкретном случае проблема уже решена. Один молодой человек из обслуживающего персонала не так давно начал уделять внимание покойной Юле. Она знаки внимания и подарки принимала, но не более того. Бедная девочка решила, как это принято сейчас у молодежи говорить, продинамить поклонника. Тот стал настаивать, девушка возражала. Молодой человек принес нож из коллекции Антона Сергеевича, и девушку убил. А поскольку Антон Сергеевич у нас пользуется славой ловеласа и человека вспыльчивого, то убийца планировал направить подозрения на него.
– И…
– Нож в настоящий момент, я полагаю, возвращен в коллекцию, о происшедшем знает соседка покойной, два охранника, администратор и мы с вами.
– Вы все раскрыли и разыграли для меня целый спектакль? И не понадобился мент, хватило вас одного…
– И видеокамер в коридорах. Молодой человек был уборщиком и совершенно не подумал о возможностях охранной техники, – спокойно сказал Полковник. – В этом случае оказалось достаточно всего лишь просмотреть записи. Но все могло выйти совсем по-другому.
– Например, если бы идея взять нож у Антона Сергеевича принадлежала не убийце, а кому-нибудь, кто хотел бы доставить Антону Сергеевичу немного проблем.
Владимир Родионыч несколько секунд рассматривал Полковника сквозь стекла очков, потом занялся листками бумаги.
Полковник отошел к окну, чтобы не мешать. Дальше все понятно. Дальше Владимир Родионыч познакомится с личным делом кандидата, не поверит, потребует проверки. И не просто экзамена, а испытания по всем параметрам, максимально приближенного к реальности.
К такому повороту событий Полковник был готов. Нужно будет только подумать о возможных последствиях. Подстраховаться. Здесь может пригодиться Андрей Петрович со своими связями среди урок.
Работать, как, впрочем, и всегда, придется их руками.
Одно плохо – это убийство произошло слишком рано. Он не успел подобрать кандидатуру на должность мента.
Ну, это со временем. Главное, что Владимир Родионыч сделал первый шаг. Он человек разумный и быстро сообразит, что второе без первого не работает. Чтобы преступника схватить, его еще нужно найти.
– Это слишком похоже на фантастику, – сказал Владимир Родионыч, откладывая в сторону записи.
– Похоже, – кивнул Полковник.
– И тем не менее, вы утверждаете, что…
– Да.
– И вы готовы подвергнуть его испытаниям?
– Да.
– И он не откажется от новой работы?
– У меня есть возможность его уговорить, – Полковник улыбнулся, – в докладе об этом говорится.
– Да-да, – кивнул Владимир Родионыч, – конечно. Но испытание…
– Я думаю, что через два дня мы сможем начать.
– Хорошо, – снова кивнул Владимир Родионыч, – и еще.
– Да?
– Если вы сможете убедить меня и совет в пригодности этого кандидата, – Владимир Родионыч разгладил листы бумаги ребром ладони, – то я поддержу ваше предложение о менте. О менте для новых русских. Вы сможете найти подходящего?
…Так даже лучше, подумал Гринчук, когда пьяный Егоров ввязался в драку, а бармен метнулся к телефону, чтобы вызвать милицию. Так все будет еще веселее.
Гринчук вышел на улицу, огляделся по сторонам.
Жарко. Пыльно. Душно.
Хотелось плюнуть на все и уйти. Он боролся с этой мыслью уже давно, решив все сделать по закону и дождаться пенсии по выслуге лет. Теперь уже скоро. И он сможет просто ходить по улицам, просто смотреть на женщин, просто отдыхать, не ожидая вызова и не прикидывая, а не соответствует ли внешность этого типа описанию особо опасного преступника.
И не будут уже к нему обращаться знакомые и незнакомые люди с просьбой помочь, выручить или защитить.
Вдалеке послышался звук милицейской сирены.
Быстро приехали, отметил Гринчук. Молодцы.
А вот машину Егорова стоит отогнать к его дому. Здесь могут ее изуродовать.
Капитан сел за руль.
Что он будет делать без милицейского удостоверения, Гринчук себе представить не мог. И не хотел думать об этом.
Твою мать, выругался Гринчук, трогая машину с места. Об этом можно подумать потом, на досуге после пенсии. Потом. А пока…
К дому Егорова можно было добраться или в объезд, или через тихий переулок. Через переулок было ближе, но движение по нему было односторонним.
Гринчук задумался, потом медленно свернул под «кирпич», как регулярно это делали местные водители.
Раздался свисток и откуда-то из подворотни вынырнул молодой лейтенантик с жезлом в руке.
– Твою мать, – еще раз пробормотал Гринчук.
– Ваши документы, – представившись, потребовал лейтенантик.
И сам лейтенант был вызывающе молоденький, и форма сидела на нем как седло на теленке, и голос был дрожащий… От азарта или от волнения, Гринчук задумываться не стал. Для прекращения недоразумения достаточно было предъявить свое удостоверение.
Оно у капитана лежало в кармане рубахи, вместе с деньгами. Зашелестели купюры и лейтенантик понял жест Гринчука по-своему.
Оглядевшись по сторонам, он поправил фуражку, наклонился к окошку и, чуть заикаясь, сказал:
– Ладно, давай быстро, пока никто не видит.
Гринчук закрыл глаза и беззвучно пошевелил губами.
– Давай, – напомнил лейтенант.
– Сейчас, – сказал Гринчук, выходя из машины и доставая удостоверение. – Зайдем на секунду в подъезд, дело есть.
Лейтенант после первого удара еле слышно взвизгнул и отлетел к стене, исписанной и разрисованной вдоль и поперек. Второй удар прервал лейтенанту дыхание, и он съехал спиной по стене, оставляя широкий след на местном граффити.
Лейтенантик хрипел, но испуганного взгляда с капитана не сводил.
– Слушай внимательно, сучок канареечный, – Гринчук за портупею поставил лейтенанта на ноги, – ты знаешь, почему нас мусорами называют?
Лейтенант помотал головой.
– Вот и я не знаю, – сказал Гринчук, – обидно? Тебя хоть за дело, а меня? За компанию?
Гринчук ударил снова, коленом.
Лейтенант согнулся и застонал.
– Жаль, совсем отбить не могу, – сказал Гринчук, – чтобы ты, сука не размножался. Одел ментовскую форму – будь ментом. Ментом, а не мусором. Понял?
Лейтенант промолчал. Со стороны могло показаться, что офицер милиции что-то уронил и теперь стоит на коленях, внимательно высматривая потерю на заплеванном полу подъезда.
Гринчук постоял на крыльце, борясь с подступившей к горлу тошнотой.
Ладно, нужно ехать. Отогнать машину к дому Егорова и предупредить его жену, чтобы не волновалась.
Глава 2.
Запомни, три самых важных для тебя вещи – выполнение задания, твоя безопасность, безопасность партнеров. Все остальное – потом. И все остальные – потом. Если для первых трех пунктов понадобится пожертвовать чем угодно или кем угодно – это оправдано.
Если немедленное выполнение задания невозможно – жди. Ожидание – твое оружие. Ожидание должно быть подкреплено терпением. Ожидание – это не бездействие, это подготовка, это анализ, это расчет.
Если выполнение задания невозможно – отступи. Это не поражение, это завершение разведки боем. Подготовь новую попытку. Если понадобится – не одну. Отступление предпочтительнее гибели, но только в том случае, если не было задания выполнить приказ любой ценой. Или если тебе приказано погибнуть.
Если ты потерял связь, не получаешь приказов и заданий – жди. Год, два, всю жизнь – жди. И готовься. Заводи связи, знакомства, накапливай средства и обеспечивай безопасность.
В отсутствии других приказов – главная твоя задача – выжить. Любой ценой. Выжить. Для тебя нет более важной задачи. Чем дольше к тебе не обращаются, тем более важное задание тебя ждет. Жди и готовься к его выполнению.