— Заткнись, иначе… Я сейчас вцеплюсь тебе в волосы!
Адвокат ловко перехватил Глашины руки и нежно приник к ним губами:
— Во-первых, я лысый… Во вторых, думаешь, я глажу твои пальчики просто так?..
И он поцеловал их еще раз… Вряд ли бы Боб стал это делать, если бы у него была возможность предварительно оглядеться по сторонам.
Две женщины с острейшим интересом наблюдали эту сцену, замерев на пороге кафе.
Одна из них, его собственная супруга Милена, смотрела на происходящее с брезгливым любопытством. Совсем другие чувства — недоумение, недоверие, обида — отражались в широко раскрытых глазах Лизы, с минуту назад собравшейся использовать короткий перерыв между клиентками и выпить здесь кофе. В данный момент ее планы явно претерпевали существенные изменения.
— Как трогательно! — хихикнула Милена. — Теперь понимаешь, что я тебя предупреждала о его замашках от чистого сердца? — обратилась она к Лизе. — Ах, мужская натура вообще переменчива! Не огорчайся, детка, самое важное — здоровье… Тебе уже поставили диагноз?
— Какой диагноз? — Лиза с трудом отвела глаза от столика, за которым Боб по-прежнему продолжал обласкивать Глашины пальчики.
— Ну, ты ж уверяла, что оказалась в больнице в целях диагностики! — окончательно развеселилась Милена.
— А… Да, конечно!
Лиза наконец овладела собой и повернулась к сопернице.
— И что же? — продолжала та ерничать.
Но девушка уже взяла себя в руки.
— Очень тяжелый оказался диагноз. Переутомление, представляешь? Переутомление от глупых теток!..
И, не дожидаясь, пока Милена, в глазах которой начала закипать откровенная злоба, найдется, Лиза спокойно развернулась и, стараясь не ускорять шаг, направилась на свое рабочее место.
Только не говори, что не знаешь! Я все видела… Так что же все-таки с ним было?
В Людмиле Александровне Завьяловой, учинившей Насте самый настоящий допрос, явно погиб высококлассный следователь. Об атом и думала ее «подследственная», изо всех сил стараясь выглядеть невинно.
— Но я правда не знаю!
— На самом деле?
— Ну, может, приболел немного. Но чем именно, понятия не имею!.. А почему вы спрашиваете… так?
Людмила не стала делать вид, что не понимает этого ее «так».
— Потому, Настенька, что в этого юношу я многое вложила…
На душе у Насти заскребли кошки: к Людмиле Александровне она относилась очень хорошо и лгать ей, принимавшей участие в ее судьбе, да еще по собственной инициативе, было особенно неприятно. Но и закладывать Андрея она тоже не могла. Никогда, ни за что и ни под каким видом…
— По-моему, — вздохнула Настя, по-прежнему стараясь смотреть в сторону, — Андрюша очень хороший человек…
— По-моему, тоже… Кстати, я показала твои рисунки специалистам. И получила одобрение… Учиться тебе надо, девочка моя!
— В следующем году буду опять пробовать в текстильный, — пробормотала Настя, сгорая от стыда.
— А почему в текстильный?
— Там есть отделение дизайна… Точнее, пром-дизайна.
— Ты любишь длинные пути?
— Ну, почему… Когда могу — всегда срезаю угол.
— Наш человек! — рассмеялась Людмила. — Ладно, детка. Я вот что думаю: а не послать ли мне тебя в Шарлеруа на фестиваль художников?..
— Как вы сказали? — Настя, забыв о муках совести, уставилась на свою собеседницу удивленно и недоверчиво. — Шарлеруа… Какое слово чудесное! Где это?
— В Бельгии… Три месяца в компании талантливых ребят со всей Европы! Хочешь?..
— Хочу ли я? Господи… — Настя почувствовала, что краснеет. — Еще бы! Но я же необразованная!..
— Там все такие, — улыбнулась Людмила. — Тусовка проходит под девизом «Свежий взгляд». Еще и влюбишься в кого-нибудь!
— Уже… — Настя мгновенно сникла.
— Ну, это дело неоднократное, — заверила ее Завьялова.
— Нет, я однолюбка…
— Господи, сколько же в тебе еще детской наивности. — Взгляд Людмилы погрустнел. — Не зарекайся, девочка. Никогда ни от чего не зарекайся, тем более от любви… Ни один человек на свете не знает о себе таких вещей наверняка!
И, кивнув девушке, она ушла, так и не вернувшись к разговору об Андрее. Словно не замечая, какое облегчение в этой связи испытывает Настя.
6
Отпустив клиентку, очень милую, но крайне говорливую даму, Настя с облегчением перевела дыхание и вопросительно уставилась на Лизу. Ее подружка уже минут пять переминалась с ноги на ногу поодаль от экспресс-лаборатории, хмурясь и явно дожидаясь, когда Настя освободится.
— Что-то случилось? — поинтересовалась та, когда клиентка наконец направилась в сторону кассы.