— Нам сюда, — кивнул Панкратов, показывая на капитальное сооружение с рекламной вывеской, гласящей, что здесь находится прокатная контора «Манкевич и К».
— Коля, бога ради, только сразу удостоверением не свети, — попросил я.
— Да хватит тебе! Все уши уже прожужжал, — недовольно скривился Панкратов. — Лучше скажи — чего ты так боишься этого Манкевича? Дай мне пять минут, и я его мехом наизнанку выверну.
— С чего ты решил, что я его боюсь?
— Ну как же… «не трожь», «удостоверением не свети», — передразнил меня Панкратов.
Я остановился.
— Коля, ты забыл — у нас на Манкевича нет ничего, кроме свидетельских показаний мальчишки, который видел трёх бегущих мужчин, которые сели предположительно в авто Манкевича. Мы понятия не имеем, имеют ли эти три спортсмена хоть какое-то отношение к ограблению типографии. А машину Манкевича они могли просто нанять… Понимаю, звучит глупо, но юридически наша позиция так себе. Нормальный адвокат напустит на нас всех собак и будет прав.
— Адвокат… — засмеялся Панкратов. — Если я возьму Манкевича в работу, никакой адвокат уже его не спасёт.
— Охотно тебе верю, Николай, но рисковать не хочу. К тому же больше всего боюсь спугнуть всю банду. Так что с нашим автовладельцем работаем очень аккуратно и с хирургической точностью. Договорились?
— Договорились, — не стал лезть в бочку Панкратов. — Как ты сказал, для начала работаем под клиентов, глядим что и как, н а дальше действуем по ситуации.
— Молодца! — похвалил я.
Манкевич оказался невысоким мужчиной лет сорока, отнюдь не похожим на нэпмана в традиционном представлении. Вместо клетчатого по последней моде костюма на нём была промасленная рабочая спецовка, а вместо котелка — берет.
Он носил приметные тёмные усы, чуть тронутые сединой, в виде подковы.
В описаниях свидетелей усачи не фигурировали, то есть, если Манкевич и был причастен к ограблению, то в качестве шофёра.
Судя по фамилии, по происхождению он был поляком, хотя на русском говорил чисто, без малейшего акцента. Держался уверенно, но без спеси.
Принял он нас в небольшой конторке, расположенной возле гаража, которая служила ему, похоже, и офисом, в терминологии моего времени, и домом. Человек, что называется, жил прямо на работе.
Глядя в его светлые проницательные глаза я понял, что вряд ли наш маскарад окажется для него убедительным. Да и не очень-то мы походили с Колей Панкратовым на роль праздных прожигателей жизни, которым вдруг позарез понадобился прокатный автомобиль. Поэтому я резко переиграл нашу «легенду», надеясь, что напарник подхватит на лету.
— Моя фамилия Быстров. Я представляю ДОЛА — добровольное общество любителей автомобилей, — заговорил я, не дожидаясь пока Панкратов начнёт излагать основную версию.
— Очень приятно. Кажется, я что-то такое слышал, — кивнул Манкевич, хотя и организация, и эта аббревиатура только что взбрели мне в голову.
В принципе, ничего страшного, подобных обществ и кружков по стране расплодились тысячи.
— Мы объединяем в своих рядах всех московских энтузиастов автолюбителей, — продолжил гнать пургу я.
Надо отдать должное Коле. Он моментально сообразил, что к чему, и не стал портить игру.
— А я — Николай Панкратов, заместитель председателя общества, — представился он.
Манкевич улыбнулся и снова не преминул заметить, что ему очень приятно с нами познакомиться.
— Очень рад, что в нашей стране есть люди, которые понимают всю важность и необходимость развития автомобилизма. Отрадно знать, что ты не одинок. Но… — он внимательно посмотрел на нас, — к глубокому сожалению, я пока так и не понял для себя цели вашего визита.
Панкратов толкнул меня локтем: мол, ты завёл эту шарманку, тебе и дальше ручку крутить.
Я начал издалека.
— Дело в том, что наше общество на регулярной основе проводит разнообразные встречи, семинары. Мы приглашаем к себе таких же неравнодушных людей, которым есть что показать нам и рассказать. Наша цель — популяризовать автомобильный транспорт, донести до широких масс максимум информации.
— Похвально, — Манкевич по-прежнему не сводил с меня взгляда.
Я сделал вид, будто польщён.
— Но, ка вы понимаете, лучший способ обучения — наглядный. Мы знакомимся с основными марками и фирмами, представленными в стране, изучаем конструкционные особенности. Владельцы машин, шоферы, специалисты — все они выступают у нас с лекциями.
— Вы хотите пригласить меня к вам? — удивился Манкевич.
— Да.
— Но… почему?
— Дело в том, что вы — обладатель довольно редкой марки «Ганза Телеграм»… На всю Москву таких несколько. И само собой, участники нашего общества хотели бы познакомиться с этой моделью поближе. Услышать рассказ из ваших уст.
— Кхм… — прокашлялся в усы Манкевич. — Из моих уст говорите…
— Да. Ведь вам же есть что рассказать! — вклинился дотоле молчавший Панкратов.
— Ну, конечно. Восемнадцать лошадей, четыре цилиндра, — мечтательно произнёс Манкевич и тут же спохватился:
— Простите, а могу я узнать, откуда в вашем обществе узнали о моём авто? Видели мою рекламу в газетах?
— Нам о вашем знаменитом автомобиле рассказали в транспортном отделе горсовета, товарищ Рихтер. — памятуя о том, что самая успешная ложь обязана содержать в себе частицы правды, ответил я.
Он ухмыльнулся.
— Как же, как же… Товарищ Рихтер… Наверное, вам тоже пришлось вступить в диспут о текущем состоянии автомобильного дела в стране.
— Так и есть, хотя почему в диспут? Мы целиком и полностью разделяем точку зрения товарищ Рихтер, что наше отставание от европейских стран, а особенно от Америки, необходимо ликвидировать как можно быстрее.
— Да, тут не поспоришь, — вздохнул Манкевич. — Хотя, боюсь, что мы отстали от мира не на годы, а навсегда.
— Я бы не был столь пессимистичен, — горячо сказал я. — В конце концов, если своя инженерная мысль пока не справляется, можно купить лицензию на производство в других странах. Например, в тех же САСШ. Построить автозаводы, наладить массовое производство. Но это на первых порах. А дальше — вырастим собственные инженерно-конструкторские кадры, поднимем культуру производства…
— Вашими бы устами мёд пить, — покачал головой Манкевич.
— А вы не сомневайтесь, так и будет! — изобразил из себя оракула я.
— Время покажет.
— Конечно покажет. Ну, а вы пока покажете нам свою «Ганзу»… Ведь покажете, да? — умоляюще произнёс я.
Манкевич самодовольно улыбнулся в усы.
— Разумеется. Пройдёмте в гараж, моя ласточка там стоит. Как говорится, лучше один раз увидеть.
При этих словах Коля подобрался, словно рассчитывал, что мы застукаем в машине и украденные деньги, и пофамильный список участников банды.
Мы вышли из конторки на улицу.
— Один работаете? — на всякий случай уточнил я.
Если наш автолюбитель — бандит, вполне логично было бы предположить, что его сообщники подвизаются где-то рядом. В идеале — работают вместе. Гаражи всегда были местом, привлекающим уйму народа.
— Один, — тяжело вздохнул Манкевич.
— А что так? — теперь уже поинтересовался Коля.
— Грамотного механика ещё поискать надо, — охотно стал делиться проблемами Манкевич.
Я же старательно анализировал его поведение, пытаясь уловить все нюансы.
А ведь по нему не скажешь, что несколько часов назад он с сообщниками брал кассу. Вёл себя Манкевич очень спокойно и уравновешенно, ни намёка на страх или сомнение в глазах. Или на самом деле не при делах, или у мужика просто стальные нервы.
И тогда нам не позавидуешь. Такого с наскока не возьмёшь, на словах не расколешь.
Я порадовался, что не позволил Коле перехватить инициативу и применять к владельцу гаража топорные методы.
— По Москве таких раз-два и обчёлся. Лучших спецов давно расхватали. Так что всё сам — и баранку кручу и ремонтирую. Просто чудо, что не прогорел, хотя к этому и идёт, — договорил Манкевич.
При этих словах он открыл огромную створку гаража и с гордостью пригласил нас внутрь.