Лейтенант Пахомов радостно предложил: "Ну, давайте его прибьём окончательно, раз он по документам всё равно зомбачок! Или утопим — он же утопленником проходит?" "Точно-точно! — поддержал народ. — Понаехали тут всякие штатовские…" Мурчалло почему-то не оценил. Обстановочка накалялась. Посему моё сообщение: "Ник куда-то делся, я по-быстрому родителей Болика и друзей опрошу, идёт?" начальство восприняло спокойно. А я была рада смыться. Ну их нафиг, этих массовиков-затейников в погонах!
Тут со своими проблемами не знаешь, как разобраться.
Ковалёв Андрей Ефимович, папаша беспутного Болика, был чуточку пьян. Нет, вовсе не в той кондиции, когда вызывают "воронок" и везут куда попало — а попадает после отмены вытрезвителей всё как-то больше в лесопосадку, прямо надоело с ППС-никами разбираться. Андрей Ефимович был, что называется, "выпимши" — бутылка пива, не более того. А что глаза слегонца осоловели — так по жаре развезло.
Впрочем, короткое слово из трёх букв — "Ник" — и на великого бизнесмена подействовало отрезвляюще.
— Болика… с ним видели? — право слово, на меня смотрели, как на вестника чумы или нового дефолта. Но я была безжалостней Чубайса.
— Ник последний, с кем Болеслава Андреевича вообще видели. И сейчас мы не в силах с ним связаться. Подумайте, какие дела могли быть у вашего сына с гражданином Васильевым? Может, Болеслав Андреевич увлекался антиквариатом?
Издеваюсь, ага. Совсем чуть-чуть.
— Нет, Болик знает, что продаётся в… "Мире старины", — Ковалёв процедил название с таким отвращением, будто уже оно одно могло запачкать стены комнаты. — Я не знаю, зачем… ему понадобилось встречаться с Ником. Может, хотел поговорить о бизнесе?
— Какие-то проблемы?
— Никаких проблем! Не лезьте, куда не просят! — стало быть, проблемы. Ну что ж все бизнесмены-то такие нервные… Я попыталась говорить максимально вежливо:
— Андрей Ефимович, мы ищем вашего сына…
— Вижу я, как вы ищете! Лишь бы злоупотребления, а живые люди вам… — Ковалёв осекся, трясущимися руками достал платок, вытер лицо. Заговорил снова — глухо, словно пытаясь найти нужные слова. — Не надо спрашивать у Ника. Он не поможет. Он никому не помогает, падаль антикварная. Если Болика видели с ним… нет, вы ищите, конечно…
Конечно, будем искать.
Но час от часу не легче.
Похоже, завалила я Мурчалло оптовый обмен стройматериалов на Болика. Но парня надо искать. Раз уж взялись — надо.
Ох, не дают мне покоя те пятна на полу у Ника… Кстати, о Нике.
Я зашла в подъезд ближайшей "хрущовки", честно поднялась на пятый этаж и тихонько позвала:
— Айсуо, радость моя, ты здесь?
Малец тут же завис в воздухе.
— Госпожа может вызвать меня в любое время дня и ночи!
— Вот и славно. А расскажи-ка мне о Нике. Вы его, помнится, Ньекли зовёте.
— О, Ньекли!..
Дальнейший бурный монолог повествовал о горькой судьбе несчастного влюблённого рыцаря. Судьбинушка оказалась та ещё. Насколько я поняла из этого сумбура, в столице не слишком хорошо восприняли известие о бурной страсти Рыцаря Трона и юной рабыни (ну да, Рыцари Трона — они больше по принцессам). Всё шло неплохо, пока Ньекли не заявил о пылком желании вступить в брак. Последние два слова и предлог сочли излишними. Рабыньку то ли отравили, то ли прирезали. Рыцарь обиделся и поднял мятеж, чем несказанно удивил общественность: чего это он? Рабынь на свете много, а Великий Патрон — простите, один. Впрочем, для мятежа немедленно нашлись иные, нежели загубленная девица, мотивы, и несколько лет Ньекли с подручными бандформированиями… извиняюсь, с верными рыцарями и их отрядами терроризировал несколько провинций — а в том, что будущий гражданин Васильев практиковал именно террор, я не усомнилась. Равно как и в том, что жизнь простых обывателей в Великом Патронате не слишком ценится знатью.
Развязка сего романа тоже не блистала оригинальностью. Некий селянин, измученный гражданской войной, "свершил подлость", а именно — выдал Ньекли и его дружков законным властям. Селянина, кстати, повесили "за доносительство на лицо благородного звания", но, похоже, он знал, на что шёл. Таверну, где пьянствовал великий герой, втихаря окружили, и "началось великое сражение". Пока наёмники пытались управиться с предводителем восстания, войска Патрона начали штурм города, в котором засели мятежники. От "подлых убийц" Ньекли ещё сумел отбиться, от регулярных же войск — увы.
И тогда герой, он же — подлый предатель Великого Патроната, исчез.
Нет, "страшно иссеченное тело" нашли и начальству предоставили, а затем отдали на растерзание псам. Однако барды повествуют, что не всё так просто…
Вообще-то, до сей минуты я считала Ника ходоком отсюда "туда", а не наоборот. Однако же, прижился, зараза!
А если в целом брать — что-то мне эта история страшно "дело Буряка" напоминает.
Зазвонил мобильный. Ага, из лаборатории. По поводу анализа принесённого мною вещества. Кровь, вторая группа, резус положительный. У Болика такой. Но спрашивать наших, может ли эта кровь принадлежать Ковалёву-младшему — бессмысленно: не хватает технической оснащённости. Ну, ответят мне: "Да, может" — и что? А может и не.
В области у меня хороших знакомых среди экспертов нету.
Не то, чтобы эти размышления портили мне пищеварение — медики и менты умеют жрать в ситуациях, совершенно для принятия пищи не приспособленных. Но когда я спустилась вниз и купила у бабульки пирожок, то жевала его достаточно меланхолично.
Искать Болика в параллельных мирах, да ещё и в эпоху то ли распада феодального строя, то ли уже расцвета абсолютной монархии, проблематично. Если не сказать — невозможно. А я пыталась? Нет. А оно мне надо? Ну… Зачем оно мне? Дача принадлежит любимому начальству, сын — бизнесмену, а моя бесталанная голова — исключительно мне. Это частное расследование и так уже вышло далеко за рамки должностных полномочий.
Итог — всё зря? Налёт на дом Ника, нечаянное убийство… всё это было совершенно ненужными телодвижениями?
Именно. Ненужными. Правильное слово, Яночка.
Болика можно списать на Ника, и все, даже Ковалёв-старший, согласятся. А если Ник вернётся в город, то как-нибудь сам отбрешется: после рассказа Айсуо гражданин Васильев у меня тем более симпатий не вызывал. Я к тому моменту совершенно точно буду завалена другими делами и сто раз успею оправдаться перед Мурчалло.
Что, первый висяк, что ли? Так в этом смысле я девичество давно потеряла.
А на душе гражданин Скр совершает развратные действия — это потому, что дура. Бывает. Не лечится.
Опрос друзей Болика проходил уже в темпе рок-н-ролла — парочке оставила повестку на послезавтра, у троих отобрала письменные объяснения, сводившиеся, в основном, к "не был, не видел, не знаю". Раз уж я собираюсь засунуть дело под сукно, так пусть оно лежит там красиво оформленное!
Самоуспокоением я занималась весь остаток рабочего времени, принимая к производству заявление о жестоком обращении с матерью-героиней отца-героя (первым делом выяснить, чем там участковый занимается!) и оформляя два "отказника" — дела, по которым состава преступления мной обнаружено не было. Затем поплелась домой.
И почти не удивилась, потянувшись в универмаге к бутылке "Кока-колы", а схватив рукоять меча. Знакомого, можно сказать, до чёртиков.
— Какого… — дошипеть ругательство до конца не удалось. Айсуо отчаянно завопил:
— Справа, хозяйка!
Завалиться на бок. Краешком зрения уловить блеск стали, услышать стук кинжала о прилавок. Потеряться в визге покупателей и продавщиц. Меч перекинуть в левую руку, правой рвануть застёжку на кобуре. Оказаться перед высоким, затянутым в чёрную кожу мужиком. Изо всех сил шандарахнуть ему рукоятью "Макарова" в живот — не успеваю, не успеваю выстрелить! Вскочить, уклониться — слева и сзади в поле зрения появляется стальная полоса, рубит кулёк с макаронами. Пихнуть назад пяткой, куда-то попасть… Охрана магазина пытается встрять в драку, кто-то лежит с проломленным черепом, кто-то вызывает милицию… Всё серьёзно, всё смертельно серьёзно! Где нападающие? Сколько? Нельзя стрелять, куча народу… Айсуо что-то орёт, не слышу, нельзя стрелять, но надо, они не церемонятся… прицелиться, выстрелить — мимо. Одно хорошо: ребята, похоже, не привыкли драться в узких проходах между прилавками, даже странно, разве в средние века коридоры были широкими? Думать некогда, в меня летит странная зелёная фигня, уклониться, фигня падает на пол, шипение, дымок… Сунуть мечом в морду, само собой, не попасть, зато стрелять можно в упор, что-то я в последнее время развоевалась… Айсуо орёт уже отчаянно, рядом с ним другие призраки, да что происходит?