Глава 4
Поезд прибыл на станцию. Я вышел на перрон, затерявшись в толпе пассажиров. Сомневаюсь, что меня могли тут встречать люди Радека, но предосторожность никогда не бывает излишней.
Для подстраховки взялся помогать немолодой женщине, прихватил её здоровенный баул и поставил на плечи так, чтобы спрятать за ним лицо. Теперь опознать меня будет гораздо сложнее.
Пока нёс вещи до её дома, несколько раз проверился — за нами никто не шёл. Вот и ладушки.
Женщина пыталась расплатиться со мной какой-то мелочью, но я улыбнулся и сказал, что тимуровец. Само собой, шутки она не поняла, удивлённо посмотрела на меня, но больше попыток всучить мне деньги не делала.
Особнячок Неймана найти было нетрудно, он выделялся среди остальных строений.
Возле забора стоял знакомый автомобиль — на нём меня катали от Патриарших и обратно. И шофёр был всё тот же, только на сей раз он дремал, уронив голову на руль.
Я подошёл к машине, потрогал капот — он был ещё тёплый. Видимо мчали на всех парах из Москвы, когда узнали, что я сумел удрать после покушения на Сталина, и у их киллерши не получилось засадить в меня пулю.
Теперь эта дача — единственное место, где я появлюсь со стопроцентной гарантией, наверняка здесь уже вовсю идут приготовления к встрече.
Я резким движением распахнул дверцу и сел рядом с водителем, приставив ствол револьвера ему под ребро.
— Станешь кричать — убью. Кивни, если понял.
Шофёр испуганно посмотрел на меня, убедился, что я не шучу, и покорно склонил подбородок.
— Молодца! Будешь себя хорошо вести и с тобой ничего не случится.
— Да, я понял. Только не убивайте.
— Сколько людей в доме?
— Трое. Товарищ Нейман, с ним ещё двое сотрудников Коминтерна.
— Те, что брали меня в прошлый раз?
— Да.
— Уверен, что только трое?
— Больше никого нет, честное слово!
— Ну что ж, спасибо! — Я отключил его ударом рукоятки револьвера по голове и тщательно обыскал.
Оружие при шофёре не оказалось, видимо, участия в силовых акциях он не принимал, но я всё равно связал его и засунул в рот кляп — мало ли что, вдруг очухается прежде времени и подымет панику…
Собачки тут не было, уже хорошо — живая сигнализация работает лучше любых систем охраны, так что шанс как можно дольше оставаться незамеченным у меня имелся.
Я проскользнул через калитку и огляделся. На прилегающей к дому территории было пусто, зато из дома раздавались тихие голоса. Похоже, Нейман раздавал инструкции своим людям. Ну что, послушаем…
Я пригнулся и тихо подкрался к окну, встав от него так, чтобы изнутри меня было не видно.
— Сразу не убивайте, — говорил Нейман. — Быстров — тёртый калач, может вас опередить. Надо, чтобы он расслабился, почувствовал себя в безопасности. И да — никакой стрельбы и прочего шума. Просто удавите его как кутёнка.
— А что с телом делать?
— Вывезите в лес и закопайте. Мне что ли вас учить!
— А с бабой его как поступим?
— Тоже убьём или тебе её жалко?
— Да нет… Просто баба сочная, грех такому добру неоприходованному пропадать. Может, мы её сначала того…
— Ради бога, избавь меня от деталей. Если понравилась, так и быть, можете позабавиться, но в живых её оставлять тоже нельзя.
— Оформим в лучшем виде, Генрих Оттович. Ножичком по горлу чикнем и всё. Хотя баба, конечно, ладная…
Я ощутил приступ лютой ненависти. Эти гады взахлёб обсуждали, как сначала задушат меня, а потом изнасилуют и зарежут Настю. Вот уж кому точно пощады от меня не будет.
Хватит сидеть и ждать у моря погоды. Надо действовать.
Я поднялся на крыльцо и, схватившись за ручку, аккуратно потянул дверь на себя. Она оказалась незапертой и хорошо смазанной, так что открылась без звука.
На цыпочках вошёл в дом с револьвером в руке.
Троица коминтерновцев собралась в гостиной и была слишком увлечена разговором.
— Недобрый день! — зловеще произнёс я, привлекая к себе внимание.
— Товарищ Быстров⁈ — первым опомнился Нейман. — Вы… Вы так рано, мы вас к шести часам ждали.
— Освободился пораньше. Свою часть сделки я выполнил — Сталин убит. Где моя жена?
— Она… Её сейчас тут нет. Вашу жену привезут к шести, как договаривались, — стал на ходу импровизировать Нейман. — Надо только немного подождать… Хотите чаю?
— Не хочу.
— А я вот не откажусь — с утра во рту ничего не было. Саша, сходи на кухню, поставь чайник, — обратился Нейман к одному из своих людей.