— Конечно, Генрих Оттович, — тот двинулся в мою сторону.
Ага, вот и мой душитель. Удавки у него нет, но она ему и не нужна. При его габаритах свернуть мне шею меня голыми руками — плёвое дело.
Я дал ему оказаться за моей спиной, а когда понял — всё, началось, сделал резкий шаг вперёд, развернулся и всадил в живот ему пулю. По нынешним временам — верная смерть.
Я не садист, но человек, который хотел надругаться над моей Настей — не заслуживал снисхождения, пусть дохнет в муках.
От болевого шока тот сразу потерял сознание и избавил меня на какое-то время от своих криков.
Я сурово посмотрел на Неймана и его второго напарника.
— Быстров, что вы творите⁈ — взвизгнул Генрих Оттович.
— А что — не видно? Избавляю мир от всякой нечисти! Думаешь, я не в курсе ваших планов? Вы хотели убрать меня ещё возле Кремля, а когда не получилось — решили сделать это в доме. Я всё слышал Нейман!
— Что тебе нужно? — Нейману удалось поразительно быстро взять себя в руки.
— Для начала — ваше оружие. Доставайте его медленно и печально. Иначе… Мне терять нечего! Убью без всякого сожаления.
Для убедительности я направил на каждого из них ствол по очереди и сделал вид, что нажимаю спуск.
Нейман побледнел. Умирать ему точно не хотелось.
— Сделаем как ты скажешь — только не стреляй! Миша, ну — доставай оружие и не спорь с Быстровым. Ты же видишь — он на взводе!
Когда револьверы обоих перекочевали ко мне, я удовлетворённо кивнул.
— А теперь я хочу получить мою жену. Где она?
— Я же сказал — её привезут себя к шести вечера! — стал валять дурака Нейман.
— Хорош придуриваться! Ты с самого начала вешал мне лапшу на уши. Я больше не намерен слышать эту чушь. Где она?
— Я… Я не знаю. Вашей женой занимались другие!
Я устало вздохнул.
— Нейман, ты дурак? Я воевал, служил в разведке. Там, на войне, когда взятые в плен «языки» не хотели с нами разговаривать, мы использовали простые, но очень эффективные способы. Я могу начать ломать тебе пальцы, могу проткнуть тебе глаз… Короче, у меня богатый выбор!
— Ты не сделаешь это, Быстров!
— С чего бы? — удивился я.
— Я хорошо знаю таких, как ты. Ты — мент!
— Нет, всё-таки ты — дурак! — протянул я. — Ты же понимаешь — ради жены я убил Сталина, а уж снять с тебя кожу живьём, чтобы узнать, где вы её держите — будет для меня сплошным удовольствием.
Я окинул его зловещим взглядом.
— Так что — мне начинать или сам всё расскажешь?
— Расскажу, — мотнул головой он.
— Внимательно слушаю. И да — давай в темпе, а то вдруг кто-то из посторонних выстрел услышал, вопросы начнёт задавать…
Судя по тому, что Нейман сообщил, что Настю держат в санатории, он не соврал.
— Её охраняют?
— Охраной это не назовёшь. Мы делаем всё, чтобы ваша супруга ничего не заподозрила. За ней по очереди присматривают двое наших коллег — женщин.
— Та, что в меня сегодня хотела выстрелить — случайно не одна из них?
Нейман кивнул.
— Да. Что вы с ней сделали? Она не вышла с нами на связь…
— Ищите её в больнице, а если я перестарался — в морге.
— Вы очень опасный человек, Георгий Олегович.
— Я просто люблю свою жену. Собирайтесь, Нейман.
— Куда? — округлил глаза он.
— Как куда? В санаторий за моей женой. И да, ведите себя максимально естественно — никто не должен ничего заподозрить. Надеюсь, вы не возражаете, что придётся воспользоваться вашим служебным авто?
— Н-нет. Не возражаю. А что делать с ним, — он показал на лежавшего на полу раненного.
— Ничего. Пусть подыхает. Если не помрёт, когда вернётесь — отправьте его в больничку. А если преставится… Что ж, сам виноват. Выбрал неправильную сторону.
Я поглядел на второго громилу, который дотоле молчал и держался тише воды, ниже травы. Видать, не хотел, чтобы его постигла участь напарника.
— Михаил — да?
— Михаил, — подтвердил он.
— Отлично, Михаил! К тебе тоже будет маленькое поручение…
Я двинул ему так, чтобы как минимум сломать челюсть, а затем, окровавленного и обезумевшего от боли, связал так, чтобы тот и пошевелиться не смог.
Полюбовавшись работой, снова повернулся к Нейману.
— Теперь можно ехать.
— Я не умею водить авто, — предупредил он.
— А, переживаете насчёт вашего водителя⁈ — догадался я. — Он почти в порядке. Ему повезло гораздо больше, чем этой парочке.