- Молчишь чего? - уточнил генерал. - Кому "скорые"?
- По моей информации, лидер секты сдаваться не намерен. Неоднократно говорил о том братьям на проповедях, значит, попытается покончить с собой. Попробуем помешать, он нам нужен.
Николай Николаевич кивнул и отошёл в сторону, с интересом глядя по сторонам. Зрелище, конечно, впечатляло, но он же начальник, офицер... А ведёт себя как турист, блин.
Первым из покосившегося огромного сарая, без крыши и окон, бойцы вытащили худого паренька лет двадцати пяти. Тот шёл бы и сам, не сопротивлялся, только ноги его явно не держали. Норовили заплестись одна за одну, уронив хозяина в снег. Наряжен ведомый был в чёрную робу - Комаров от него же и знал, что это одежда братьев низшего ранга.
- Вон, Николай Николаевич, нашли агента Физика. Всё получилось, значит.
- Всё забываю спросить, - откликнулся генерал. - А почему "физик"?
- Да он политех местный закончил, вот долго и не думали...
- А конспирация?! Наоборот, художником надо было назвать. Или скульптором.
- Виноват. Так точно, учтём на будущее.
Конспиратор хренов... От кого таиться, спрашивается? Союза четыре года как нет, потенциальный противник стал нереальным другом. Впрочем, логично, чем больше путаницы - тем оно вернее. Иначе генералом не стать.
- То-то же! - наставительно сказал Николай Николаевич. - Ты машины ещё вызвал? Обратно на этом не уехать. И Сизарев погиб... Надо похлопотать, медальку ему посмертно оформить.
"Лучше бы пенсию жене. Или детям помочь потом, - а их двое, - с поступлением в институт потом" - подумал Комаров, но промолчал. Его мысли никого не интересовали.
- Товарищ генерал-майор, товарищ майор! Агент Физик доставлен, - козырнул Семёнов. - В "скорую" его? А то плоховат что-то парень.
Услышав свою кличку, парнишка старательно вскинул голову. Нижняя губа прокушена, кровь на подбородке, на шее, пятнами на чёрной робе.
- Они там... В подвале все. Люди-пища, в смысле... Я как вы приказали, таблетку принял, легко так стало, а шприцами уже потом. Их всех.
- Ты герой, - тихо ответил Комаров. - Много там?
- Восемь человек, - тихо ответил агент. - Было восемь. Человек. Там было... В подвале. Шприцами... Они ж в трансе, не сопротивляются, ходишь и колешь, ходишь и...
Он, словно из спины выдернули позвоночник, разом обмяк и стал оседать на снег. Хорошо, что бойцы с обеих сторон контролировали, подхватили под руки.
- В "скорую", конечно. В обычную, Семёнов, в обычную! - прикрикнул Комаров. - Реанимация у нас для зверя покрупнее.
Медики приняли парня и уехали, оставив разбираться с остальными ранеными начальству операции. Кухонный домик разгорелся не на шутку, остро воняло дымом. В гигантском сарае снова выстрелили, причём звук не автоматный: из ружья кто отстреливается, что ли? Бойцы аккуратно сдали обмякшего агента врачам и бегом вернулись на помощь своим. Комаров снова подумал о коньяке: ведь есть же дома, есть, и фляжка в наличии, а вот взять не подумал. Досадно. А холод здесь собачий.
- Что-то долго они, - с досадой сказал генерал. - Их там много этих... адептов?
- Семь человек, Николай Николаевич. Да это не страшно, они без подпитки ничего не смогут. А ребята у нас тренированные. Золото мужики. Справятся.
Первыми выбрались два бойца, неся третьего. Положили на снег у крыльца, один из товарищей стащил с лежащего шлем, приложил пальцы к шее. Второй мотнул головой, негромко сказал что-то, перекрестился. Потом появились ещё двое, эти волокли уже противника - тело откормленного мужика с короткой бородкой, босого, одетого в окровавленное белое рубище. С искажённого лице косо свисали очки, зацепившись дужкой за одно ухо. Похоже, наповал.
- Всё уже, - сказал Комаров. - Адептов вон тащат. Добросила заберём и уедем. В "урале" нашем и уедем, товарищ генерал-майор.
- Холодно в нём, - ворчливо отозвался тот.
- Мы вас-то в кабину, там печка. Всё нормально.
Бойцы теперь появлялись один за другим, таская убитых адептов Братства Силы. Но главного, Добросила, пока не было: Комаров знал, что тот рыжий, огненного такого окраса, не ошибёшься. Носитель, мать его, Силы. Тварь такая. Кто бы ожидал эдаких спецэффектов, хотя агент и предупреждал, что ребята на многое способны...
Казалось, ерунда, а оно вон как вышло.
- Кажись, он? - оживился Николай Николаевич. - Точно, он. Рыжий, волосья длинные!
Трое последних бойцов вынесли из "дворца" безжизненное тело в белой длинной рубахе. Никто из них в него не стрелял, повинуясь приказу, но главарь справился и сам: из шеи густо стекала кровь, даже отсюда обоим офицерам была видна жуткая рваная рана. К крыльцу с визгом покрышек подскочила реанимационная машина, врачи уже суетились рядом, один втыкал капельницу, второй приложил к осунувшемуся, бледному от потери крови, лицу главного адепта кислородную маску.
- Просрали, майор, да? Просохатили, не уберегли? Тьфу, блин... Спецна-а-аз, - с досадой выделил последнее слово генерал. - Болваны. Лично прослежу, чтобы все, включая тебя, в Магадане собачьи будки сторожили.
Комаров скрипнул зубами, но промолчал. Смотрел внимательно на "скорую", словно от его цепкого взгляда умирающий глава секты должен был встать и пойти. Но нет: не встал. Так на руках его в реанимобиль и занесли, "скорая" взвыла сиреной и в крутом развороте промчалась через бывшие ворота, продолжая голосить где-то в лесу, удаляясь.
Что смогут - сделают, но люди не боги.
Вот это Комаров уже произнёс вслух, не опасаясь проститься с единственной звездой на погоне, разменяв её на три-четыре помельче.