Услышав версию народа, слуги государя пришли в поместье Калинина за ответами.
К страху в глазах жителей поместья примешивалась изрядная доля надежды, когда появилась кавалькада людей короны.
Игорь Калинин вот уже который день не выходил из мастерской, лишь только размеренное бухание молота давало знать, что он живой.
Приехавшие с проверкой люди ухмылялись в глаза населяющих поместье жильцов. Они проехали по двору, остановившись лишь у сгрудившихся на крыльце родственников князя. Удостоив их кивком, введённые в курс дела воины встали у кузницы, над которой поднимался столб дыма.
Мастерская работала много месяцев, князь велел не сбавлять жар даже в те редкие моменты, когда он спал. В лица спрыгнувших с коней слуг императора дохнуло жаром, запахами металла, человеческого пота.
Предводитель отряда пару раз свистнул, а затем тяжело постучал в дверь, щедро окованную полосами металла.
Долгие минуты ничего не происходило, пока молот не затих.
Открылась дверь, взвизгнув петлями. Из недр кузни вышел хозяин земель, показываясь на свет. Облик его был ужасен, правая сторона лица покрылась коркой, разделённой на соты, будто кожа змеи. Глаза чуть раскосые, вытянутые.
Воины забили Игоря Калинина, как дикого зверя, коим он и был на тот момент.
Много разных слухов по этому поводу доходило до столицы, но в официальных хрониках осталась только одна версия. Как князь жил со своими людьми, так и не тронув никого? Неизвестно.
В мастерской нашли первые в этом мире доспехи, Айрана, Кайвель, Мефистофель, Диагон и Ласурит.
Император тут же был осведомлён об одержимом князе, а доспехи были упакованы и приготовлены к отправке. Но в ночь перед отъездом случилась бела. Один из воинов, капитан отряда, решил сам облачится в один из них. Его броня уступала выкованной Калининым, на правах старшего он надел доспех.
Не успел капитан удивится лёгкости металла, плавности своих движений, как тут же осыпался прахом, а латы так и остались стоять, но внутри них появилось алое свечение. Сытое, свечение.
— Фе-е-е-едя! — оказывается, я так задумался, что не услышал, как меня позвали.
Мы сидели за столом. Наталина приготовила пасту, Степашка уже прикончил свою порцию, и теперь хотел ткнуть меня пальцем. Сестра требовательно смотрела на меня, а я не понимал, что происходит, настолько резкий переход произошёл.
Когда до меня дошло, как Наталина меня назвала, я поморщился.
Зачастую меня называли проще.
— Зови меня просто Эф. — попросил я.
— Ага, а может сразу мистер Вселенная? — бросила девушка, довольно скептично, и вернулась к сбору посуды.
— Имя Федя иначе и не склонишь, Фёдор слишком строго, Федя уже мягко. Эф, этой буквы очень много у меня.
— Фёдор Фонвизин, за твою фамилию многие согласились бы на преступление.
— Ты ошибаешься.
— Я ошибаюсь? Тебе стоит напомнить кто живёт в нижнем…
— Они бы не только стали преступниками, но и отдали любую часть тела.
— Хм, — девушка сбилась. — Пожалуй да, Фёдор чересчур, будешь просто Эф. Чтобы не зазнавался.
— Вот и договорились. — я отодвинул еду, так и не притронувшись. — А у тебя нет чего-то съедобного?
— Что тебе не нравится?
— Не уверен, что вот это, мясо! — я тыкнул в сероватый кусок, распластанный в соусе.
— Это не совсем то, что ты привык есть, — ехидно глянула Наталина. — Сублимированное мясо, слышал?
— Теперь да. — я по-новому глянул на кусочек, и даже решил попробовать.
Раз сегодня день открытий, не стоит ограничиваться только посещением нижнего города. Необходимо отрываться по полной. Правда потом надо сходить в хорошую клинику, не меньше.
Я уже поднёс кусочек ко рту, под насмешливый взгляд Наталины и любопытный Степашкин, как дом тряхануло. Вилка выскочила у меня из рук, а все предметы интерьера в квартире подпрыгнули.
Автоматная очередь разрезала вечернюю тишину.
С потолка посыпалась штукатурка, в шкафах раздался звон посуды. Меня передёрнуло, в отличии от собранной Наталины и, казалось бы, совершенно спокойного Степашки.
— Какого хрена? — мой голос дрогнул, я закашлялся.
— Местные не справились с вратами, легионы идут совсем рядом.