Она потрогала пальцем папку. Что-то здесь было не так. Нечто такое, что она должна была увидеть, постоянно ускользало от ее внимания. Мина тряхнула головой. Все всплывет на поверхность рано или поздно.
Она вытащила из кармана упаковку влажных салфеток и протянула несколько штук Педеру:
— Вытри под носом, там тебе кое-что пририсовали.
Винсент с трудом открыл глаза. Бо́льшую часть ночи он просидел за компьютером в поисках информации о возможных продавцах и покупателях ящика и прилагавшихся к нему мечей. Он столкнулся с серьезной проблемой. Количество предложений могло бы удивить непосвященного человека. Желание во что бы то ни стало оправдать ожидания Мины нагнетало стресс. С другой стороны, именно это и держало Винсента на плаву, не давая провалиться в сон.
Спустя пару часов он проснулся от странного звука и долго не мог понять, что это такое. Как будто пение — абсолютный диссонанс. Невообразимые перепады из одной тональности в другую заставили Винсента пожалеть о том, что природа одарила его хоть каким-то музыкальным слухом. Выражение «медведь на ухо наступил» раздражало его своей легкомысленностью. На самом деле речь шла о редком феномене — неспособности человека отличать одну звуковую последовательность от другой. Полная противоположность этому — абсолютный слух, то есть способность узнавать отдельные по высоте звуки даже без соотнесения их друг с другом. Относительный слух означает, что человек может различать интервалы между звуками, не распознавая их по отдельности. И вот сейчас для Винсента настал момент возблагодарить судьбу за то, что наделила его всего лишь относительным слухом.
— …уууу… те… бя……
На этом песня, похоже, закончилась. Винсент сел в постели и прищурился. Семья в полном составе стояла в ногах его кровати. Мария и Астон — с восторженно распахнутыми глазами. Беньямин и Ребекка — как у подножия собственного эшафота. Винсент сразу почувствовал близость к своим старшим детям. Он ненавидел дни рождения. То есть не дни рождения вообще, конечно, а прежде всего свои собственные.
— …поздравляя-яяем те-е‐ебя-я‐я…
Астон заорал и схватился за ногу. Сердито оглянулся на Беньямина, но тот пожал плечами и показал на Ребекку. Та подняла бровь. Астон набычился, но сдержался. Младший сын был венцом иерархии в семье Винсента. Но коварная Ребекка могла причинить и физическую боль, если Астон делал не то, что она хотела.
— Поздравляю, дорогой! — Мария поставила на постель серебряный поднос с тортом домашней выпечки.
Винсента чуть не затошнило. Взбитые сливки — не самое любимое его блюдо по утрам, хотя в семье Марии это, похоже, было традицией. Иначе как объяснить то, что и в годы жизни с Ульрикой Винсент не был избавлен от этого странного ритуала. Он понимал, что торт в данном случае следует воспринимать как символ любви, а вовсе не как орудие атаки на пищеварительную систему, поэтому в конце концов растянул рот в широкой улыбке.
— Астон, пакеты!
Глаза Марии влажно заблестели, когда она осторожно опускалась на край кровати.
В отличие от мужа Мария любила дни рождения. Больше всего свои собственные, но и всех остальных тоже. Астон прыгнул на кровать с двумя пакетами в руках, едва не опрокинув торт.
— Это мы с мамой испекли его вчера вечером! — гордо провозгласил он. — Мы вообще профи по тортам. Получилась та-аакая гора сливок…
Каркающий американский акцент на слове «профи» был явным следствием влияния «Ютьюба». На какое-то мгновение Винсенту даже захотелось, чтобы торт соскользнул на пол навстречу своей преждевременной кончине. Он прекрасно осознавал масштабы этой катастрофы. Дело не только в том, что семья лишится сладкого. Мария непременно увидела бы в этом дурной знак, и остаток дня прошел бы под знаком проклятия, что, в свою очередь, означало череду катастроф, которые не замедлили бы последовать одна за другой.
— Вот, папа. — Астон протянул Винсенту пакет, не переставая прыгать на одеяле, и они с Марией обменялись радостными взглядами.
Первый пакет, кое-где перетянутый полосками скотча, выглядел довольно небрежно. Винсент узнал подарочную бумагу — в нее был завернут «Монстер трак», который они с Марией подарили Астону на прошлый день рождения в феврале. Винсент улыбнулся и обнял сына. Кто не любит «Монстер трак»?
Но в пакете оказался галстук. Мария взъерошила волосы на голове Астона. У Винсента было уже два таких галстука, и все дареные. Наверняка Мария выделила детям деньги, предоставив самим выбрать, чем порадовать папу. И они не придумали ничего лучше, как пойти по проторенной дорожке. Их фантазии хватило только на галстук! С другой стороны, если галстук понравился папе в прошлом году, почему в этом надо что-то менять? Тем более что у Винсента есть прекрасная возможность отплатить тем же. Когда Астону исполнится двадцать лет, он получит свой первый галстук.