— И за что же выставили вас? — Он все еще улыбался одними уголками губ.
— Я правда не знаю. Я напориста, умею мыслить нестандартно…
— Но?.. — Винсент потянулся за следующим картофельным ломтиком.
— Но группе, где я работала, было со мной некомфортно… не могу понять, в чем здесь дело. — Кашлянув, Мина продолжила: — Так или иначе, Юлия не возражает против вашего вмешательства в расследование. Что касается платы за ваши услуги, боюсь, она будет скромной. Зато вы получите возможность участвовать в действительно нужном деле.
— Более нужном, чем кривляние на сцене перед публикой, вы имеете в виду? — Винсент отодвинул от себя фотографии. — Вы путаете фантазии и действительность. Все мои трюки не всерьез, и мне жаль, что вы зря проделали этот путь. Но вы должны понять одну вещь. Я — шоумен, как я уже сказал. Я развлекаю народ. «Менталист» — вымышленный персонаж, не более того. То, что я делаю на сцене, там и остается. Со стороны может показаться, что я обладаю какими-то уникальными способностями, но на самом деле это может развить в себе каждый. Вы говорите о профиле преступника, убийцы к тому же. Но я ничего не знаю об убийцах. Повторюсь, что этим должны заниматься специалисты. Люди, которые, как вы выразились, «участвуют в действительно нужном деле».
Он избегал встречаться с ней взглядом, и Мина совсем не рассчитывала на такой поворот. Она ожидала чего угодно — того, что он сошлется на нехватку времени или на более важные дела. Она подготовилась к тому, чтобы поиграть на его профессиональной гордости, и никак не ожидала, что он станет лгать ей в лицо.
— Я все поняла. — Мина поднялась со стула.
Пришло время пустить в ход новую стратегию.
— Выходит, я ошиблась. Неудивительно, ведь вы были так убедительны на сцене… Прошу прощения. Я оплачу счет, и не будем больше об этом. Похоже, я оставила его на барной стойке возле сконцев…
— Они из Хельсинборга, — поправил Винсент, возвращаясь к гамбургеру. — Участники конференции по противопожарной безопасности. И я не стал бы мешать им, будь на вашем месте. Высокая женщина спиной к нам только что заговорила с мужчиной. В кои веки ей не приходится изгибать спину, чтобы собеседник не чувствовал себя слишком маленьким рядом с ней. Жаль только, что именно этот мужчина женат. Некоторые полагают, что для перехода в разряд холостяков достаточно снять кольцо. Никогда не понимал их логики. Женатого мужчину видно за сотню миль — по множеству разных признаков. Но эти двое не хотят, чтобы их разоблачили, и ей, похоже, это нужно не меньше.
Мина, как могла, сдерживала улыбку. Винсент словно не вполне осознавал, о чем только что говорил.
— И потом, счет нам больше не нужен. Я давно его оплатил.
— Сколько ступенек отделяют сцену от зеленой комнаты в театре Евле? — быстро спросила Мина.
Он сразу посерьезнел.
— Восемь. Но почему вы об этом спрашиваете?
— Их семь. Если не ступать на одну дважды.
Менталист разинул рот. Эта особа из полиции становилась все более интересной. Винсент не привык к тому, что люди разгадывают его секреты. Мина села, уже не скрывая улыбки.
— Профессиональный прием, не более того. — Она снова придвинула ему фотографии.
— Хорошо, вы победили, — отозвался Винсент. — Пока, во всяком случае.
Верхний снимок в кипе съехал в сторону, и глазам Винсента открылось нечто более интересное. Мина не успела его остановить.
— Черт… — Лицо менталиста исказила гримаса.
— Именно так.
Он сощурил глаза, словно стараясь привыкнуть к тому, что увидел.
— А это что? — Ткнул пальцем в предмет в пластиковом пакете рядом с телом.
— Часы жертвы. Стекло разбито. Стрелки показывают три часа, и смерть, похоже, наступила именно в это время. То есть в три пополудни…
Винсент замотал головой:
— Нет, не часы, вот это…
Он показал на линии на бедрах жертвы, как раз под тем местом, куда вошел клинок. Две длинные линии пересекались с короткими, образуя узор, похожий на лестницу. Как казалось Мине, по крайней мере.
— Порезы, — ответила она, — ножевые, похоже. Возможно, таким образом преступник рассчитывал терроризировать жертву. В предвкушении того, что должно было последовать за этим.
— Но с какой стати такая точность? — удивился Винсент. — И это настолько не согласуется с тем, как он искромсал ее потом… Не думаю, что это ради лишних мучений. Эти линии — символ.
— Символ чего?
— Ну… этот образ имеет символическое значение во многих религиях. В Библии, к примеру, где Иаков поднимается на небо по лестнице. Фрейд связывал лестницу непосредственно с половым актом. Только не спрашивайте меня, как именно. Хотя… думаю, здесь все проще.