Впрочем, Мовсар особо разгуляться приезжавшим родичам не позволял, особенно молодежи. Он их жестко инструктировал: сидеть тихо, никого не задирать, к девчонкам не приставать, иначе сразу назад отправлю. К тому же он не давал им бездельничать. Работоспособных парней и мужчин пристраивал на работу: кого брал к себе в бригаду, кого еще куда-то, при этом всех облагал «данью». За право жить в его доме все работающие родственники должны были отдавать ему треть своего заработка. В 2001 Мовсар учредил свою фирму специализировавшуюся на постройке коттеджей и небольших домов из кирпича, в 2003 купил внедорожник и участок земли в том же поселке. На том участке он возвел новый просторный двухэтажный дом, куда и перевез своих сыновей и сильно исхудавшую жену, измученную постоянным присутствием гостей с чуждой ей ментальностью. Ну, а старый дом сдал родственникам, не в собственность конечно, а для проживания за ту же треть заработка.
Постепенно большая часть родственников из-за тесноты и непомерной «арендной платы», покинули тот дом и разошлись по окрестным деревням и поселкам, но почти все они работали в фирме Мовсара и потому оставались от него в зависимости. Мовсар же жил теперь в свое полное удовольствие, жена отошла от былой нервотрепки, вновь вошла в тело и радовала мужа как и раньше, сыновья тоже росли крепкими и здоровыми и главное он ощущал себя здесь в этом уголке Подмосковья признанным главой своего тейпа. В этой роли ему время от времени приходилось вытаскивать из милиции то одного, то другого своего молодого родственника. Они же все чеченцы и удерживаться в рамках чуждого им русского закона им было крайне тяжело, тем более тем, кто проживал уже не рядом с Мовсаром, а в других населенных пунктах и над ними не так давлел его приказ «сидеть тихо». Такие «мероприятия», конечно, стоили Мовсару денег, что еще в большей степени делало осевших здесь родственников его должниками.
В 2006 году Мовсару исполнилось сорок лет. Он твердо стоял на ногах, ибо на его бизнес никто не решался «наехать». Милицию и власть он регулярно подкармиливал, кавказский криминал его не трогал из-за этнической солидарности. А русские братки? Ну с ними все предельно просто. У них этнической солидарности никогда не наблюдалось, потому они предпочитали наезжать на русских бизнесменов, а кавказцев трогать откровенно трусили. Так Мовсар стал успешным, уважаемым человеком, чего в своем ауле никогда бы не смог добиться.
3
В тот погожий июльский день 2010 года все четверо племянников Василия трое мальчиков и девочка в возрасте от тринадцати до шести лет пошли купаться на поселковый пруд. Кто-то из сердобольных стариков в числе прочих подношений подарил многодетному семейству старый детский велосипед, на котором ввиду его изношенности уже не хотели ездить их собственные внуки. Вот на этом драндулете старший из братьев по очереди катал на багажнике младших пока остальные бежали сзади. Таким образом, они доехали-добежали до пруда. Поселковый пруд представлял из себя довольно большой, но уже давно не чистившийся водоем. В жаркие дни он буквально кишел купавшейся детворой, и местными, и приезжими. Старый велосипед и сопровождавшие его, одетые в обноски вновьприбывшие дети вызвали ухмылки и презрительные комментарии. Местные, и тем более дети дачников на таких позорных велосипедах ездить бы просто постеснялись. Более того многие подростки из обеспеченных семей вообще с велосипедов пересели на скутеры. Именно на скутере приехали на пруд и братья Уразовы. Внешность братья унаследовали в основном материнскую, через ее русские гены, а вот что касается характера…
Сыновей Мовсар воспитывал по-чеченски: ни кому ни в чем не уступать, разве что очень большому начальнику и его родственникам, и в то же время ни перед кем не преклоняться и никого не боятся. Наоборот вас должны бояться, будут бояться – будут уважать. Эту кавказскую аксиому жизни каждый из сыновей Мовсара впитали с малых лет. Нет, они не были драчунами и забияками, но их боялись и драчуны и забияки, боялись, и сверстники, и ребята постарше. Ну, а местное хулиганье? Как и матерые русские преступники предпочитали обходить чеченцев стороной, так и их малолетняя смена предпочитала с кавказцами не связываться, а бить и унижать своих. Что еще сыновья Мовсара унаследовали от отца, это ту же тягу именно к русским девочкам, и тоже к нормальным, не шалавам. Побывав в родном ауле отца в гостях у бабушки и дедушки… Им там буквально все не понравилось и особенно девчонки. Правда братьям было 14 и 12 лет, и вроде бы какой там у них интерес. Но не забывайте этнические кавказцы рано созревают, оттого и интерес к противоположному полу у них просыпается, когда те же их русские сверстники еще в войнушку играют.
На пруду братья как раз этим и занимались, рассматривали купающихся и загорающих девочек и девушек. Старшему, Апти особенно нравились москвички, дочери дачников из расположенного рядом дачного кооператива, которые приезжали сюда на лето. Да московские девчонки выделялись на фоне местных. Те и внешне выглядели погрубее, да и купальники на них не столь эффектные. Именно когда старший брат во все глаза наблюдал за одной такой москвичкой лет 13-14-ти, в модном купальнике с плавками-стрингами, ему обзор вдруг загородил армяно-молдаванский драндулет.
- Эй вы, лавашники-мамалыжники, валите отсюда!- решительно потребовал Апти, наградив помешавших ему презрительным прозвищем, которое не раз слышал от отца, который именно так отзывался об этом семействе.
Но потомки любителей лаваша и мамалыги замешкались, ибо у них что-то случилось с велосипедом, а точнее заклинило колесо. Старший армяно-молдаванин ровесник и одноклассник Апти, неоднократно им пуганый… Так вот он пытался сдвинуть велосипед но не мог, а все его братья и сестра сгрудились рядом. То есть, они полностью перекрыли обзор и старший Уразов не мог более наблюдать за вызывающе открытыми бедрами девочки в стрингах. Прошла минута-другая – ничего не менялось. Озлоблению старшего брата Уразова не было предела.
- Эй вы уроды позорные!…. Руслан пойдем ввалим им!- крикнул он брату, тут же с готовностью последовавшего за ним.
Первым делом Апти схватил злосчастный велосипед, вырвав его из рук одноклассника, и с размаху забросил в кусты. Тут же он отвесил ему звонкую оплеуху, а Руслан начал пинать младших, имея целью выгнать их с пляжа. Они бы и сами убежали, ведь не кто-нибудь, а сами страшные братья Уразовы их о том недвусмысленно «просили»… если бы не велосипед. Несчастным детям стало жалко их драндулета, и они не желали уходить без него. До братьев же никак не доходило, что можно так упираться из-за этой позорной рухляди, годной разве что на металлолом. Они их гнали, пинали, а те вопили в голос, требуя отдать им велосипед…