Вартан затаил дыхание, он даже подался к собеседнику и с интересом спросил:
- По-скольку?...
Со стороны улицы послышались девичьи голоса и громкий смех. Компания из нескольких девочек-старшеклассниц проходила мимо в сторону центра станицы. Ашот словно забыл о Вартане, всматриваясь в силуэты удалявшихся довольно крупных школьниц. Наконец он словно очнулся и обратился к немало удивлённому его поведением Вартану:
- Единственное, что здесь стоящее, так это биксы... Даа, дети природы, как говорит Самвел. Лучшее, что есть у русских в их нации, это их бабы, девчонки. Мужики у них так себе, или бухают по-дурному, или ни рыба, ни мясо, деловых мало. Самвел мужик умный, он во всём этом во как секёт. Помнишь Самвела?
- Какого Самвела?
- Ну, солидный такой, с лысиной, лет сорок ему. Он часто в пансионат приезжал. Он наш земляк, с Баку, лет десять уже как в Москве живёт, женился там. Вот у него, я понимаю, шар варит, так варит. У него в Москве сейчас четыре палатки коммерческие, одна даже у самого дворца спорта Олимпийский. Я ведь у него работал, товар помогал развозить, разгружал, и за продавца стоял, в общем, на подхвате был и вообще...- последнее слово Ашот произнёс со значительным полунамёком, дескать, всё рассказать не могу.
- Шестёркой что ли, подай-принеси?- мальчик полунамёка не оценил и спросил с ехидцей.
- Что-что... шестёркой?- переспросил с усмешкой Ашот.- А ты знаешь, сколько он мне плател за такое шестерение?... По восемь-десять штук... Секёшь какие бабки он сам имеет, если мне по столько отстёгивал. У него там всё на мази, друзья, знакомые, шуры-муры. Продавщицами у него русские девчонки работают. Клёвые тёлки... Он их всех... Секёшь?
- А чегож он своих-то не берёт? Вон у нас сколько народу работу найти не могли.
- Коммерция Вартанчик, у неё свои законы,- вздохнул Ашот.- Он бы взял, свои-то конечно надёжнее, но когда в той же палатке армянин, или армянка сидят, выручка уменьшается. Я сам, когда за продавщицу оставался, видел, как сразу рыла многие воротить начинали. В Москве тоже куркулей вроде местных, как собак нерезаных. А так, когда русская стоит, поди узнай, кто хозяин. Платить им конечно приходится, и порядком, но уж зато он их всех четверых... когда захочет,- Ашот сделал характерный жест одновременно обоими руками к нижней части живота.- Вот он живёт, так живёт. У него Жигуль белый, шестёрка, так он недавно ещё и "Вольво" купил, иномарку шведскую, классная тачка, тёмно-синяя, блестит вся. Дом загородный недалеко от Москвы строит, ещё в одном месте два гектара у него...
- И как это он так сумел?- недоверие слышалось в словах мальчика.
- А вот так, крутился... Ничего просто так не делается. Вот у него, и прописка московская, и женат на москвичке, а всё равно всё с бою даётся... тому дай, этому дай. Конечно и к национальности прикапывались, сволочи... Дом и землю, которые он на свои деньги купил, на жену записать пришлось, а так ни в какую не получалось.
- У нас в Кировобаде тоже и машина была, и дача,- грустно вспомнил Вартан.
- Дядя тоже в Баку хорошо заколачивал, "волжану" имел... Чёрт этих комаров принёс, теперь кранты, зажрут... Всё, что было уже никогда не вернётся. Пусть эти азеры теперь сами на себя работают, своими руками, которые у них из жопы растут, своими головами бараньими думают... Плохо, что и у нас народ такой упёртый, только и знают работать, да копить, и копейки для дела не выпросишь. А деньги они не должны лежать без дела, они работать должны. Сейчас такие как Самвел учителя нужны. Знаешь, какую я у него школу прошёл? Не физику с химией, а как жить надо. Нет, здесь я не останусь, в говне этом. Хоть бы твоя мать с этим директором договорилась, дядка к берегу бы, наконец, пристал, и я со спокойной совестью отвалю...
- А может останешься?... Нам тут без тебя... Пацанов-то у нас... всё больше мелюзга.
- А вы главное, не мохайте, чтобы не вы, а вас боялись, будут боятся, будут уважать. А мне тут что делать, ждать пока в армию заберут? Нет уж... У Самвела я и бабки заработаю, и ни в одном военкомате числиться не буду.
- Как же это... а жить то где будешь?
- В том-то и дело, Вартанчик, что шикарней всех жить буду. Бабки будут – всё будет, квартиру снять в Москве не проблема, девочек каких хочу и сколько хочу... Со временем и своё дело организую. Вот увидишь, года через два-три на своей машине сюда приеду... Прикачу на иномарке и к дядьке. Получай, дядя Серго подарок, швейную машину, самую дорогую, импортную... У него глаза на лоб вылезут,- Ашот сладко причмокнул, будто смаковал что-то вкусное.
- Через два года?- недоверчиво переспросил Вартан, и стал хлопать себя по ноге – в штанину залетел комар.
- Не веришь... да знаешь, как сейчас бабки быстро делают? Знаешь, чечены какие бабки срывают и с каким шиком домой приезжают? Молодые совсем, мои ровесники.
- А я слышал, что они деньги грабежом и обманом делают,- неуверенно возразил Вартан.
- Ой, Вартанчик, я тебя умоляю... А нас разве не ограбили, не обманули? Так что всё это мура. Вот и у меня мысля, свою команду из стоящих армянских ребят сколотить. В одиночку в Москве делать нечего, как ты говоришь, только в шестёрки.
- Не, Ашот, я не смогу. Там, наверное, постарше быть надо.
- Да брось ты. Знаешь, с каких лет чеченские мальчишки уже начинают дела делать? В твои годы они уже настоящие бойцы. У кого если и есть чему учится так это у чечен. Вот это народ так народ, никому спуску не дадут. Вон сколько армянских женщин азеры на силу взяли, когда погромы были. Да если бы с чеченками кто такое посмел сделать, чечены такой бы газават устроили... тысячу лет мстили бы. А наши... ааа, одно слово козлы,- Ашот в сердцах махнул рукой.
- Не, Ашот, отец с мамой говорили, что культурным нациям нечему учиться у некультурных,- твёрдо возразил мальчик.
- Да выбрось ты эту муть из головы. Сейчас они, эти некультурные по пятьдесят тысяч в месяц наваривают, а твоя культурная и образованная мать, даже если и устроится здесь в школу, больше двух не заработает.
Вартан угрюмо молчал, и это было красноречивее любых слов. Ашот смекнул, что больно задел мальчика и заговорил мягче:
- Ладно, Вартанчик, ты это... не обижайся. Ты подумай ещё. Я тебя не тороплю. Не сейчас, так потом, когда школу кончишь. Запомни: я тебя всегда жду. Я тебе адрес Самвела оставлю, если что, напиши, он передаст... А здесь нет. Что тут делать?... Разве коноплёй заняться. Так всё одно не дадут. Я дядьке как-то посоветовал, она же тут кругом растёт. Так он меня чуть дубиной не огрел. Биксы, конечно, здесь клёвые, бурёнки есть, что надо. Но тоже, гляжу, ничего не выйдет. Воспитание у них тут неподходящее, да и с местными, этими лохами, дело иметь придётся. Двум-трём, я, конечно, нюх протараню, но их же тут много...
Ашот нажал на кнопку своих электронных часов, осветил циферблат, присвистнул и поднялся с бревна:
- Ладно пойду, а то дядька опять волну погонит. Каждый день стращает, что зарежут тут... Да я сам кого хошь...
Вартан тоже встал и понуро поплёлся следом. Проходя мимо окон, Ашот тихо, себе под нос, что бы не расслышал мальчик, ворчал:
- И чего там рассусоливают?... Грамотные слишком, говорят много, а толку никакого.
Он усмехнулся своим мыслям, приветственно махнул рукой на прощанье Вартану и своёй гибкой, пружинистой походкой направился в темноту.
А за окнами будто совсем позабыли о времени, не ощущали его. Разве что гость выглядел усталым – словесная борьба его измотала, но своих позиций он, конечно, сдавать не собирался:
- ... Выход, мне кажется, один. Как я уже говорил, пожить врозь, отдохнуть друг от друга. Надо же когда-нибудь это сделать, разойтись, и сейчас самый удобный исторический момент, обрезать эту искусственную, инородную и для вас, и для нас пуповину...