Естественно, что большинство населения этого подплана образуется из последователей тех религий, в которых признаётся необходимость приобретать духовные знания. Читатель вспомнит, что на шестом подплане мы обнаружили многих буддистов, религия которых приняла в общем форму поклонения основателю религии.
Здесь, наоборот, мы видим более разумных его последователей, главным стремлением которых было учиться у него, сидя у его ног и видя в нём скорее учителя, чем предмет обожания.
В небесном мире это высокое желание осуществлено; они поистине учатся у Будды, и образ его, который они создают — не просто пустая форма, но через него действительно сияет удивительная мудрость, могущество и любовь этого величайшего из учителей Земли. Потому они приобретают новые познания и более широкие взгляды, и последствия этого в их будущей жизни не могут не оказаться заметными.
Вероятно, они и не вспомнят каких-либо конкретных фактов из того, чему они научились (хотя когда такие знания встретятся им, то они интуитивно признают их истинность, и набросятся на них с жадностью), но приобретённые познания придадут их „я“ сильную склонность к более широкому и философскому взгляду на все подобные предметы.
Из этого сразу же видно, как подобная небесная жизнь определённо и бесспорно ускоряет эволюцию „я“, и наше внимание ещё раз обращается к тому огромному преимуществу, которое получают те, кто принял водительство истинных, живых и могущественных учителей.
Менее развитый вид подобных наставлений мы встречаем в тех случаях, когда какой-нибудь поистине великий и духовный автор стал для человека, изучающего его труды, живой личностью, другом, составляющим часть его умственной жизни — идеальной фигурой в его мыслях. Такой писатель может войти в небесную жизнь ученика, и благодаря высокому развитию своей души оживить созданный учеником мысленный образ и проливать дальнейший свет на учения, заключающиеся в его собственных произведениях, раскрывая их более глубокий и скрытый смысл.
Среди индусов многие, идущие по пути мудрости, обретают на этом плане свою небесную жизнь, по крайней мере в том случае, когда их наставники были людьми с действительными познаниями. Некоторые из выдающихся суфиев и парсов также находятся на этом уровне; находим мы там и некоторых из ранних гностиков, духовное развитие которых обеспечило им продолжительное пребывание в этой области небесного мира. Но за исключением этого сравнительно небольшого числа суфиев и гностиков, ни ислам, ни христианство, похоже, не поднимают своих последователей до этого уровня, хотя некоторые лица, принадлежащие номинально к этим религиям, могут быть подняты до этого подплана благодаря присутствию в их характере качеств, не зависящих от учений, свойственных их религии.
Кроме того, в этой области мы находим последователей оккультизма, серьёзных и преданных, но недостаточно ещё продвинувшихся, чтобы получить право и силу отказаться ради блага мира от своей небесной жизни. Среди них находился человек, лично известный ещё при жизни некоторым из наших исследователей — это был один буддийский монах, который серьёзно изучал теософию и долго питал надежду однажды удостоиться чести получить наставления непосредственно от адептов — тех учителей, которые принесли её нам. В его небесной жизни Будда занимал первое место, в то время как два учителя, стоявших ближе к Теософическому Обществу, являлись как бы уполномоченными, истолковывающими и поясняющими его учение. Все три этих образа были наполнены силой и мудростью Великих Учителей, которых они представляли, и потому монах действительно получал уроки оккультных знаний, результат которых почти непременно приведёт его в следующей жизни на путь посвящения.
Ещё один пример, взятый из наших рядов, и обнаруженный на этом уровне, иллюстрирует ужасные последствия несправедливых и безосновательных подозрений.
Речь идёт об одной преданной и самоотверженной ученице, которая к сожалению почувствовала к концу своей жизни недостойное и неоправданное недоверие к своему товарищу и наставнице, г-же Блаватской. Нельзя было наблюдать без сожаления, до какой степени это подозрение в нечистоте мотивов лишало её высших влияний и учений, которыми она пользовалась бы в течение своей небесной жизни. Не то, чтобы в этих влияниях и учениях ей было отказано, ибо этого и не могло случиться, но её собственное умственное отношение делало её до некоторой степени невосприимчивой к ним. Конечно, она не сознавала этого и наслаждалась радостями полного и совершенного общения с учителями, но для исследователей было очевидно, что без этого прискорбного самоограничения она извлекла бы из своего пребывания на этом плане куда б`ольшие преимущества. В её руках было сокровище любви, силы и знания, но её собственная неблагодарность лишала её способности его принять.
Следует понимать, что поскольку существуют и другие Учителя Мудрости, помимо тех, что связаны с нашим движением, и другие школы оккультизма, работающие примерно по тем же общим направлениям, что и та, к которой принадлежим мы, их ученики также часто встречаются на этом подплане.
Если мы перейдём теперь к следующему подразделению — отделу философской и высоко научной мысли, — то найдём там многих благородных и бескорыстных мыслителей, ищущих научного озарения и знаний исключительно для того, чтобы просветить своих ближних и помочь им. Мы не относим к философам тех людей на Западе и на Востоке, которые проводят время в многословных спорах по второстепенным мелочам, ибо такой вид дискуссий коренится в самомнении и эгоизме, а потому не помогает приблизиться к истинному пониманию фактов вселенной. Естественно, такие поверхностные споры не могут привести к результатам, способным развиться на ментальном плане.
В качестве примера истинного философа, замеченного на этом подплане, мы можем упомянуть одного из поздних неоплатоников, чьё имя, к счастью, сохранили для нас летописи того времени. Всю свою земную жизнь он стремился овладеть учениями этой школы, и теперь, в своей небесной жизни, он раскрывает её мистерии и старается понять их отношение к жизни и развитию человека.
Приведём ещё одного астронома, который, похоже, начал свою жизнь как ортодокс, но постепенно под влиянием своих исследований расширил свои взгляды до пантеизма. В своей небесной жизни он с почтительным умонастроением продолжал эти исследования, и без сомнения, получал истинные знания от тех великих разрядов дэв, через которых на этом плане циклические перемены могущественных звёздных влияний, по всей видимости, выражаются наружно в вечно меняющемся сиянии всепроникающего живого света. Он был захвачен созерцанием огромной панорамы вращающихся туманностей и постепенно образующихся систем миров, и по-видимому, стал получать какое-то смутное представление об облике вселенной, которая виделась ему чем-то вроде огромного животного. Он был окружён элементальными формами в виде звёзд, в которых выразились его мысли, и особым его удовольствием было вслушиваться в ритм торжественной музыки, могучих хоралов, порождённых движением светил.
Третьим видом деятельности, проявляемым на этом уровне, является тот высший тип литературы и искусства, который вдохновляется главным образом стремлением поднять уровень человечества и сделать его более духовным. Мы находим здесь всех величайших композиторов: Моцарта, Бетховена, Баха, Вагнера и других, распространяющих через небесный мир более чудные гармонии, чем их самые величайшие их произведения, которые им удавалось создать на земле. Похоже, что великий поток божественной музыки изливается в них из ещё более высоких областей, и как бы выделяется ими, делаясь их собственным, а затем рассылается по всему плану громадными волнами мелодий, делающих блаженство всех окружающих ещё больше. Те, кто действует на ментальном плане в полном сознании, могут ясно различить и глубоко оценить эти великолепные излияния, но даже развоплощённые существа этого подплана, каждое из которых обёрнуто своим мысленным облаком, также основательно подвергаются возвышающему и облагораживающему влиянию этих звучных мелодий.