— А почему крот за нас вступился?
— Он не за нас вступился, доктор-врач, — заявил Бандикут. — Он нас даже не заметил, а если и заметил, то подумал, что какой-то мелкий носорог рядом ошивается. Эта штука, видать, с Сеятеля — станция такая железнодорожная, совсем недалеко.
— Это там музей железнодорожной техники был? — вспомнил Рождественский рассказ военсталкера Кузи о том, что после Катастрофы с Сеятеля расползлись мутировавшие локомотивы. Да и Бандикут что-то такое городил.
— Он самый. Откуда знаешь? — с подозрением спросил полурослик. — Короче, у тамошних биомехов с местными вроде как война. Их под землю и вытеснили, где вы с Гончаром имели неосторожность на них наткнуться, как последние лохи. Дракон — он за местных, его контролируют здешние наники. А паровоз зачем-то рылся неподалеку и услыхал, видать, как это чудище лесное орет, нас преследуя. Вот вылез и захомутал родименького. А мы, кстати, уже приехали.
В самом деле перед ними была школа и размаскированный въезд в подземные владения Растамана. Бандикут аккуратно вкатил потрепанную «магнолию» под бетонный козырек, приветливо поднявшийся им навстречу и тут же начавший опускаться за кормой. Они дождались, пока вторые ворота пропустят их внутрь, остановились посередине склада-гаража и заглушили двигатель.
— Эй, братва! — звонко крикнул Бандикут, и под потолком забегало эхо. — Встречайте товар, наливайте водилам!
Из-за штабеля коробок вышел Растаман. Ободранные Мариной щеки были кое-как залеплены не подходящими по тону полосками пластырькожи, дреды топорщились в разные стороны.
— Чего орать-то? — сумрачно произнес он. — Ну, приехали. Все в порядке, привезли аппарат?
— Вон, в машине лежит, — сказал маленький сталкер. — Ты знал бы, что с нами наверху было, навалил бы полные рейтузы. Прикинь, только мы от Рельса выехали, все чин по чину, как вдруг появляется, сука, дракон! Я доктору-врачу и говорю…
— Это, несомненно, весьма интересная история. Но расскажете ее потом, а сейчас нам нужно поговорить о совсем других вещах. Не правда ли, товарищ лейтенант?
Володя резко повернулся к говорившему и увидел обожженное лицо подполковника Гончаренко.
Глава 13
— Я ведь не хотел тебя брать, док, — доверительно сказал подполковник, опускаясь во вращающееся кресло. — Говорил Ильичу, начальнику штаба: ну куда мне пацана девать? Нет, положено, говорит, никак нельзя по инструкции без медика за Барьер… Но ты, смотрю, тут не пропал. Друзей себе нашел.
Рождественский угрюмо молчал. Рядом с ним сидели Бордер, Костик и Бандикут, всех четверых под прицелами «карташей» держали пятеро зомби, прибывших с подполковником. Марина сидела чуть поодаль, похоже, совершенно запутавшись в происходящем. Здесь же был и Растаман, который стоял возле холодильника, горестно сложив руки на огромном пузе.
— Я не ожидал, что вы… что вы… — Володя хотел сказать подполковнику что-нибудь обидное, что-нибудь такое, чтобы прожгло до печенок, но никак не мог найти подходящего слова.
— Что я — кто? Сволочь? Предатель? Враг народа?.. — Гончаренко улыбнулся одной стороной лица, вторая так и оставалась спекшейся после бойни в подземном тоннеле. Тогда они были рядом, сражались плечом к плечу… — Видишь ли, док, я ведь, по сути, ничего страшного не сделал. Да, у меня есть свои интересы в Академзоне, так у кого их нет? У генерала Шикунова, думаешь, нет? Или у начштаба? Вовсю торговля идет! А я ведь эту Зону регулярно топчу — в отличие от тех, кто в кабинетах штаны протирает. А имею за это кривые армейские импланты и конституционно гарантированное право сдохнуть тут в любом рейде. Ну, и плюс копеечные премии. Да ты сам все видел, тогда, в тоннеле. Я что, не рисковал смертельно? — Указательным пальцем он описал в воздухе круг рядом с поврежденной частью своего лица. — Кстати, ты хорошо себя вел, док. Для необстрелянного, да еще медика — вообще практически идеально. За такое поведение в бою к награде представляют.
Рождественский поморщился, но промолчал.
— Напрасно морщишься, док! — повысил голос Гончаренко. — Вот мне по совокупности Героя дадут, уверен. Или Первозванного. Да и тебе еще не поздно все исправить. Выживший человек из моей группы дорогого стоит, и как свидетель в том числе. Посуди сам, лейтенант: ну, допустим, начнешь ты за Барьером права качать, доказывать чего-то. Кому скорее поверят Шикунов и люди из столицы — мне, подполковнику, ветерану базы «Колывань», или тебе, вчерашнему выпускнику Академии, который с перепугу в Зоне малость двинулся умом, да еще и связался со сталкерами, незаконные импланты себе вбил? Тебя в трибунал потащат, а все, что ты будешь говорить в мой адрес, пойдет как отягчающее. Очернил, понимаешь, Героя России.