— Когда скажешь, тогда и приведу, — кивнул Воск, но в глазах у него мелькнуло беспокойство.
Странно! Понятые, это ведь его люди, они скажут все, что надо. Даже то, что несчастный Миша Федосеев стрелял в Папу Римского. Чего ж ему беспокоиться?
— Давай завтра, часов в девять. Договорились?
— Без вопросов. Что еще?
— Еще свидетеля. Этого, как его…
Он полистал материал.
— Рагозина! Его, давай, на десять.
Воск изобразил на лисьей мордочке искреннее сожаление.
— Он уехал на пару дней. Как вернется, я его тебе сразу пригоню. Не волнуйся!
Утром следующего дня, ровно в девять, Воскобойников зашел в кабинет Шабанова.
— Привет, как дела? — быстрый взгляд обшарил следователя с головы до ног и с ног до головы. Шабанов почувствовал, будто его испачкали.
— Где понятые? — в свою очередь спросил следователь.
— У них в гараже запарка, хозяин не отпускает. Если можешь, давай я тебя к ним свожу. Допросишь, а потом я тебя домой доставлю. Ну, как?
— Хорошо. Только давай быстро. Ты ведь знаешь, я отпахал сутки.
— Конечно, поехали. Жду в машине.
Шабанов взял протоколы допросов, спустился и сел в перламутровую «мазду» Воскобойникова. Автомобиль плавно тронулся с места.
— Давай перекусим, — неожиданно предложил Феликс. — Я сегодня не завтракал, да и ты голоден. Не возражаешь?
— Чего возражать? Дело хорошее, — кивнул Виктор. — Только ты угощаешь.
— Заметано.
Они переехали Ворошиловский мост, и через пяток километров подъехали к придорожному кафе «Замок», которое славилось хорошей кавказской кухней. Зашли в большой сводчатый зал с нарочито грубыми каменными стенами. Горел камин, блики огня отражались в блестящих рыцарских доспехах, будто тяжелые деревянные столы стояли в средневековом замке. Публика здесь собиралась специфическая, поговаривали, что это точка «грачевских». Многие посетители, хорошо выпив, действительно считали, что перенеслись в тринадцатый век, и устраивали рыцарские турниры с использованием вилок, ножей, а иногда и пистолетов. На потолке, при желании, опытный взгляд мог отыскать несколько пулевых отметин.
Воскобойников заказал яичницу, бутерброды с сыром и кофе. Официантка быстро принесла заказ, они принялись за еду.
— Как тебе здесь? — спросил Воск. — Правда, прикольно? Тут внизу бильярд, сауна, а наверху гостиница. Короче — все удобства!
— Ничего, нормально, — Шабанов осмотрелся.
За стойкой бара, на фоне разнокалиберных бутылок, вполоборота стояла стройная светловолосая женщина и тщательно перетирала полотенцем стаканы.
— Слушай прикол, — Воск засмеялся с набитым ртом. — В девяностых из Яблоневки приехала в Тиходонск девица, попала в проститутки, через год возвращается домой, рассказывает сверстницам про городскую жизнь. И все время: «Сау́на, да сау́на»! Подружки спрашивают, а что такое «сау́на»? А та отвечает: «С виду обычная баня, только там все время трахают!» Что, разве не смешно?
Шабанов даже не улыбнулся. Он смотрел в сторону. Профиль женщины за стойкой напоминал изображение на старинной английской монете: высокий лоб, маленький прямой нос, миниатюрный подбородок.
— Куда ты все смотришь, — спросил Воскобойников.
— Смотри, какая красавица возле бара. На артистку похожа. Кто это?
— Так это Марина, я ее знаю. Хочешь, познакомлю?
— Да неудобно как-то… И дел у нас много…
Но Воск уже не слушал.
— Мариночка, можно тебя на минутку? — он помахал рукой.
Красавица повернулась на голос и, приветливо улыбнувшись, направилась к ним. У нее была хорошая фигура, широкие бедра мерно раскачивались в такт шагам.
— Ты что делаешь, — растерянно спросил Шабанов. — Я ведь тебя не просил…
Договорить он не успел, она подошла к столику.
— Прошу к нам, — сказал Воскобойников. — Это мой коллега, Виктор.
— Очень приятно, — мило ответила женщина. — Марина.
— Ну, что, давайте теперь выпьем за знакомство, — сказал Воскобойников и заказал водки.
Шабанов не мог говорить. Он был взволнован, как мальчишка. Но после первых трех рюмок повеселел, раскрепостился, рассказал несколько старых анекдотов и смешной случай про перепутанные туфли. Марина и Воск оказались благодарными собеседниками: они с интересом слушали и искренне смеялись. Атмосфера потеплела, скоро казалось, что они с Мариной знакомы давным-давно.
Водку допили быстро, потом подошел какой-то высокий чернявый мужчина, дружески поздоровался с Воскобойниковым, выставил на стол бутылку коньяка и крымское шампанское для Марины. А еще через несколько минут официантка вдруг начала носить лобио, шашлыки, цыплят-табака. Застолье приобрело второе дыхание.
Виктор изрядно опьянел, и Феликс предложил ему отдохнуть в одном из номеров наверху.
— А что, нормально! — кивнул тот. — Я же после дежурства…
Каким-то образом в постели рядом с ним оказалась Марина, и отдых приобрел вполне определенное направление. Хотя женщина держалась скованно и не проявляла инициативы, Шабанов получил все, что хотел. Потом он заснул и пришел в себя, когда за окном уже стемнело. Новой подруги не было, голова налита свинцом, в пересохшем рту с трудом ворочался сухой язык. Он напился прямо из-под крана, потом принял прохладный душ и почувствовал себя вполне прилично. Откуда ни возьмись, снова появилась Марина, она была одета и выглядела так, будто совсем не пила. Шабанов не мог вспомнить: было между ними что-либо или нет. Но, осмотрев смятые простыни, понял: было!
— Поедем, выпьем кофе, — предложила женщина. — Тебе сразу станет лучше.
— А где Феликс? — спросил Виктор.
— Уехал. У него работы много. А ты, он сказал, — выходной.
— Точно. Я ведь после дежурства.
На какой-то машине они поехали в кафе, где пили не только кофе, но и виски, потом отправились в какой-то мотель, где и остались ночевать. Здесь Марина чувствовала себя свободней и вела себя очень активно. Виктор был доволен.
— Значит, говоришь, он взялся за ум? — задумчиво спросил подполковник Петрицкий.
Воскобойников, сидящий напротив начальника следствия, кивнул.
— Взялся, Василий Григорьевич! Возбудил дело, прессует сбытчика по полной! Я его даже проверил: говорю, мол, понятых с потолка записал, один сейчас в больнице, второй в деревню уехал… Раньше он бы на дыбы встал, а сейчас кивает: ничего, потом дооформим!
— Еще что?
— Я ему Маринку подставил. Помните, из «Замка»?
— О-о-о! — Петрицкий мечтательно подкатил глаза. — Как не помнить!
В своем вечном черном костюме и черном галстуке Василий Григорьевич походил на пастора, но сейчас выражение его лица выглядело отнюдь не благостным.
— Еще?
— Он у меня денег в долг попросил.
— Сколько?
— Рублей пятьсот-шестьсот, — давясь смехом, сообщил Воскобойников.
— Сколько, сколько?!
— Серьезно! У меня только тысячи были, я тысячу и дал. Он был очень доволен. Но на Маринку ему большие деньги понадобятся… Ручным будет!
— Точно? — вид у начальника следствия был озабоченным. — Тут ошибки быть не должно!
— Не будет, Василий Григорьевич! Голову даю — не будет! Я такие вещи нутром чую!
— Ну, ладно! — после паузы сказал Петрицкий. — Проверим его еще, присмотримся, если подойдет, будем готовить на место Банникова. Где он сейчас, кстати?
Воскобойников усмехнулся.
— Вчера как закрутил с Маринкой, так еще не приходил.
Начальник СО нахмурился.
— А вот это не годится! Дисциплину надо соблюдать! Объясняй это своему подшефному, воспитывай. На первых порах ты за него отвечать будешь!
— Есть, товарищ подполковник! — Воскобойников почтительно кивнул. — Кстати, насчет дисциплины…
— Что еще? — поднял брови Петрицкий.
— Вы отписали материал этому… Как его? С птичьей фамилией…
— Соколову, что ли? — начальник СО напрягся, хотя вида не показывал. — Хороший парень, грамотный!