На перемене в столовой Марат специально толкает меня. Еле сдерживаюсь. А он лишь специально раззадоривает:
— Что смотришь, зверек?
Я отворачиваюсь, он грубо разворачивает меня к себе:
— Еще не стал подстилкой Яна?
Этого я вытерпеть не могу. Со всей дури заезжаю кулаком по лицу парня. Его свита не успевает. Правда, через пару секунд меня уже держат так крепко, словно я сбежавший маньяк из тюрьмы, а не обычный школьник. Марат опасно усмехается. Отвешивает мне несколько ударов. Один по лицу и два по животу. Умело попадает туда, куда следует, чтобы выжать всю боль. Ублюдок. Их точно учат этому где-то. Еле делая глоток воздуха, пытаюсь переждать неприятные ощущения и не застонать. Появляются учителя (впервые, когда они нужны) и меня оставляют. Сажусь на стул, типа я тут автобус жду. Как-то темно перед глазами. Давно меня не били. Даже отвык. Чувствую, что после занятий мне еще достанется. Да пошли они! Не буду я оставаться, ждать этого! Достало все!
Я спокойно иду в раздевалку, забираю куртку и под задорную мелодию звонка покидаю школу. По фигу все.
Дома принятое решение кажется поспешным. Не хочу думать о том, что будет, когда Ян узнает. Хорошо еще, что по идее у меня два урока, да и не собирались мы видеться с ним сегодня…
Чего этот Марат пристал ко мне? Будто бы он… ревнует? Стоит Яну не появиться в школе, как этот мудак цепляется ко мне.
Звонок, потом нетерпеливый стук в дверь. Батя стучаться бы не стал, да и звонить тоже - у него ключ есть. Сглатываю, иду открывать, мечтая, чтобы это был почтальон. Конечно, если Ян вдруг устроился работать в нашу доблестную российскую почту, то да, это он. А еще можно представить, что типа он ангел смерти, несет недобрые вести. Чем не почтальон? И что за глупые у меня мысли в такой печальный момент?
Парень проходит мимо меня, скидывает пальто, идет в мою комнату, замирает у окна. Плетусь за ним. Черт… Как бы я не храбрился, все равно не по себе. И как он так быстро узнал? И о том, что я не в школе. Наверняка Марат все в красках расписал.
— У тебя есть лед?
— Чего?
Я сбит с толку вопросом. На хрен ему лед? Очередная извращенная пытка? Как не хочется, она перечеркнет все хорошее.
— Лед. Мне нужен лед, — Ян не оборачивается.
Иду на кухню, копошусь в морозилке. Льда нет, зато есть замороженный зеленый горошек. Спрашиваю парня, сойдет ли тот, он коротко и отрывисто отвечает, что да. Возвращаюсь в комнату, протягиваю этот гребаный горошек. Ян разворачивается, я опускаю голову. Он берет у меня из рук пакетик. Сердце ухает. Что же он там выдумает? Парень делает шаг ко мне, минимально сокращая расстояние между нами. Когда его рука поднимается вверх, я позорно закрываю глаза. Неожиданно мне на щеку опускается этот злосчастный пакет с горошком как раз на покрасневшее место удара.
— Поздновато, но все же, завтра будет синяк.
Замираю. Не верю. А как же наказание?
— Дурачок, — Ян усаживает меня на кровать. – Куда он еще ударил?
— Живот.
Руки парня задирают рубашку от школьной формы.
— Хорошо ударил, зараза. Больно?
— Уже нет.
Повисает молчание. Через несколько минут Ян убирает горошек от моего лица:
— Принеси аптечку.
Даю ему требуемое. Он долго перебирает лекарства, пока не протягивает мне тюбик с каким-то кремом.
— Вот, мажь три-четыре раза в день.
Киваю. Не верю. Неужели есть в мире справедливость? Ян возвращает мне пакет с горошком и говорит подержать еще какое-то время у лица. Сам идет на кухню, и я слышу, как он кипятит чайник, стучит дверцами шкафчиков. Долго не решаюсь пойти к нему, но в итоге иду. Парень стоит у окна. Сегодня у него это любимая поза.
— Ян, — тихо зову я. Он не шевелится. – Ты сердишься?
— Нет, — говорит он, когда я думаю, что он не ответит.
— Марат сам начал, я…
— Не важно.
Не знаю, что еще сказать. Будто я виноват перед ним. Парень ставит на стол чашку с нетронутым чаем, накидывает пальто, зашнуровывает ботинки и уходит, больше не произнося ни слова.
10 февраля
Совпадение или нет, но я стал видеть Яна гораздо реже. За эту неделю мы виделись только в школе. Ни занятий после уроков, ни его приходов ко мне в гости. Даже смски стали редки. Когда я пишу, он отвечает, но сухо, сдержанно. Конечно, я пытался поговорить, узнать, что происходит, однако получал неизменный ответ, что все в порядке.
На следующий день после моей стычки с Маратом, я видел их разговаривающими в спортивном зале. По лицу Яна ни фига как обычно понять не получилось. Но они улыбнулись друг другу в конце. И эта улыбка моего парня мне никак не понравилась. Было ощущение, что у Яна есть брат-близнец. Со мной он хороший, с другими надменный ублюдок. Не, тогда это раздвоение личности. Самое интересное, какой же Ян на самом деле. Интересно, я когда-нибудь это узнаю? И будет ли мне хорошо от этого?
13 февраля
Завтра этот идиотский праздник. Я не хотел бы провести его с Яном, я просто хотел бы побыть с ним наедине хоть сколько-нибудь времени. Но, видимо, моим желаниям не суждено сбыться. Его даже в школе сегодня нет. Вообще, он зачастил прогуливать.
На перемене сижу на подоконнике, разглядывая снежный пейзаж за окном.
— Привет.
Оборачиваюсь. Тая. Мы с самого нового года с ней не общались. Этот ее хозяин и правда больше не пристает к ней. У него новая игрушка.
— Привет.
— Ты как? – она запрыгивает на подоконник ко мне. – Ян вроде не злобствует.
Киваю. В школе всё у всех на виду.
— Завтра дискотека, ты пойдешь?
Хватит мне и новогодней. Да и Ян как-то непонятно отреагировал, когда я спросил, пойдем ли мы на праздник, а если не мы, то можно ли мне одному пойти.
— Нет, не пойду.
— Планы? – девушка хитро улыбается.
— Ага, — поддакиваю я. Самое грандиозное, что меня ожидает – батя, телевизор и жареная картошка.
— Ну ладно, а я хотела тебя пригласить, мы опять собираемся без хозяев.
Звенит звонок. Девушка быстро проталкивает в мои сжатые пальцы скомканный листик. У класса машет рукой. Лишь дома я вспоминаю о листике. Там номер ее телефона.
14 февраля