В его голосе были нотки обиды. Черт. Я невольно улыбнулся. Мало ли что мог себе подумать Ян, быть может, что я думаю о другом. Или о другой… Он же помнит о Тае… Но мне это понравилось. Ревнует? Я коснулся его губ, прошептал:
— Прости, я просто нервничаю. У тебя… м… большой… ну…
— Счет в банке?
— Нет, — смущаюсь я. Он же понял.
— Тогда что? – смеется он, и его пальцы внутри меня начинают двигаться. Поглаживают кольцо мышц, стенки. Я морщусь.
— Ну, это, твое достоинство.
— Мое достоинство? – на его лице хитрое выражение. – У меня их много. Прекрасное чувство юмора, к примеру.
Я выдыхаю сквозь зубы, потому что чувствую, что давление возросло – добавился еще один палец. Стараюсь не напрягаться, думаю, что ответить. Мысли никак не собираются в предложения.
— Я говорю о… — это уже больно, утыкаюсь лбом ему в плечо, — твоем… члене.
— Сказал, наконец-то, — Ян прикусывает мочку моего уха. – Какой стеснительный. Ты не можешь произнести слово «член»? Забавно.
— Произнес же… Черт! – шиплю я.
— Маленький, расслабься, тише, обещаю, дальше будет приятно.
Хотелось бы верить. Я выдыхаю и позволяю пальцам подготавливать меня. Предпочитаю не думать о том, что будет дальше. Тут до меня доходит, что он просто заговаривал мне зубы, чтобы отвлечь. Как мило… Чувствую, как пальцы покидают меня. Напрягаюсь. Ян тянется за презервативом и натягивает его, возвращается ко мне, разводит ноги. У меня легкая паника. В горле пересохло.
— Ян, — хриплю я, готовый убежать.
Он придавливает меня своим телом к кровати.
— Ян! – мне страшно. Мне действительно страшно.
— Котенок, — вдруг спрашивает парень, глядя мне в глаза, — ты точно девственник?
А не видно по моему белому лицу? По тому, как я весь сжимаюсь и дрожу? Но сил, сказать все это, нет, я лишь киваю.
— Хорошо.
С этим словом он приставляет головку к входу и пытается проникнуть в меня. У него ничего не получается. Ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего. Я так зажался, что, наверное, и литр смазки не поможет.
— Тём, — он устало вздыхает. Я понимаю, что ему тяжело себя сдерживать. – Я не обижу тебя, расслабься, пожалуйста.
Чтобы услышать от него «пожалуйста» я был готов на многое. Я замер. И ощутил, как меня затопляет волна нежности. Ян не хочет, чтобы мне было больно. Ян заботится обо мне. Почему-то всхлипываю и киваю. Стискиваю зубы, когда он проникает в меня. Давление ужасно. Хочется убежать от этой пытки. Но я терплю. Скулы сводит, пытаюсь дышать через нос, ничего не вижу перед собой из-за слез.
— Все, — зачем-то сообщает он, и я чувствую его скользящие движения внутри. Твоюжешьмать! Это так больно! Меня никто не предупреждал! Какой идиот может получать от этого удовольствие?
— Сейчас… — он чуть меняет угол и перед глазами все вспыхивает. Боль не ушла, но к ней добавилась горячая пелена, накрывшая низ живота. Я застонал прямо в рот парню, который наклонился, чтобы меня поцеловать.
— М-м, — протянул он, в очередной раз задевая что-то уже пульсирующее внутри. – Таким ты мне больше нравишься…
Если бы я что-то и хотел ответить, то не смог бы. Не понимаю, как Ян еще может говорить? Меня хватало только на то, чтобы не кричать. Я сам не заметил, что впивался ногтями в спину парня, то ли притягивая его к себе, то ли отталкивая. Я стонал так, что не узнавал себя, я извивался, как уж, попавший в ловушку. Глаза застилали пот и слезы, которые, почему-то не переставая шли. Это было не просто хорошо. Это было прекрасно. Размеренные толчки Яна, его частое дыхание, его полуусмешка-полуулыбка, его непривычная нежность в глазах. С удивлением я понял, что скоро кончу. Мой член, зажатый между нашими телами, налился кровью и был мокрым от смазки, выступившей из него. Неожиданно Ян остановился.
— Что? – вырвалось у меня. Он не должен прекращать!
Парень внимательно посмотрел на меня:
— Ты меня любишь?
— Что? Ян, ты… Я…
— Отвечай, — приказал он, медленно двинув бедрами. Я взвыл. Ну как так можно? То, что было в моей голове, куда-то делось. Я беспомощно смотрел на Яна, совершенно не понимая, что происходит. Он терпеливо ждал, еле двигаясь, доводя этим до исступления, только его напряжение выдавала капелька пота, скатившаяся по виску на щеку.
— Ян… — прошептал я. – Я… наверное, я действительно люблю тебя…
В его глазах промелькнуло нечто похожее на триумф, а вместе с тем и разочарование. Я ничего не понял, хотел спросить, но он уже целовал меня, с каждой секундой убыстряя темп. Я забыл обо всем, только повторял, что очень люблю его.
Все кончилось внезапно. Я как будто перенесся куда-то в другую вселенную. Парил в облаках и в темноте. Часть меня была там, в гостиничном номере, а часть была далеко-далеко. Ян упал на меня, а потом скатился и натянул джинсы. Я недоуменно смотрел, как он надевает футболку, не понимая, зачем так быстро срываться куда-то? Можно же еще полежать, обняв друг друга…
Вспыхнул свет под потолком. Я слепо заозирался, и мое сердце рухнуло вниз. У двери стояли Марат и несколько его сподвижников. Ян при виде их лишь усмехнулся.
— Поздравляю, Ян, ты бесподобен. Заставить девственника кончить в первый раз, — Марат хлопнул пару раз в ладоши. Остальные с интересом разглядывали меня. А я не мог даже пошевелиться. – И наш спор ты выиграл – этот олух признался тебе в любви. Лови!
Марат подкидывает ключи, которые ловко хватает Ян и счастливо улыбается:
— Феррари, моя девочка. Спасибо, дорогой, приятно иметь с тобой дело.
— С тобой приятно тоже, такое шоу. Да еще и с трахом.
Все смотрят на меня. Я сижу, как истукан, и не могу пошевелиться. До меня доходит неспешно, медленно, словно сквозь толщу воды. Не верю… Этого просто не может быть. Окончательно приводит в чувство равнодушное лицо Яна, когда я с мольбой смотрю на него. Я бы даже поверил, если бы он сейчас сказал, что это все неправда. Шутка, розыгрыш. Но он не сказал. Жесткая усмешка, колкий взгляд. Презрение. Воздуха не хватает. Все кружится. И я ощущаю разливающийся пронзительный холод внутри.
— Ладно, я пойду, — Марат машет ручкой и уходит.
Остальные остаются. Один из парней спрашивает:
— Ян, а можно нам его?
Ян долго молчит. И я уже уверен, что его ответ будет положительным. Мне все равно, даже если они меня всей толпой разложат тут. Я даже бы не сопротивлялся. Но Ян говорит короткое «нет», и они с сожалением оставляют нас наедине.