— Но ничего, — зловредно процедил Самрат. — Я сумею тебя перевоспитать и сделать из тебя примерную супругу.
Проговорив последнее, он оставил поцелуй на моём затылке. Мне пришлось зажмуриться и перестать дышать, чтобы не вдыхать его запах.
Секунда — и я очутилась на свободе. Никто больше не прижимал мене к стене и до боли не сжимал мои руки. Самрат, не задерживаясь больше ни на минуту, вышел из комнаты, и я обессиленно рухнула на пол. Ноги не держали меня. Они попросту отказали.
Я слышала, как мужчина что-то сказал сестре Эмине, но понятия не имела, что именно. Мне было всё равно, ведь для себя я уже приняла решение. И не собиралась его менять. Все эти четыре года я скрывалась от Самрата не для того, чтобы потом всё-таки стать его женой, невесткой семейства Алайдаровых. И пусть я не была лично ни с кем из них знакома, его отношения ко мне хватило, чтобы искренне не желать никого там знать.
Неизвестно, сколько прошло времени, но когда я поднялась и начала одеваться, в комнату вошла Эмине. В отличие от неё, мне бы очень хотелось принять душ, но в это время у нас всегда отключали горячую воду. Было похоже на то, мне придётся теперь терпеть на своём теле те противные ощущения, что остались от ненавистных прикосновений к нему чужих мужчин.
— Сестра Эмине, собирай вещи. Мы больше не останемся здесь ни на минуту, — громко проговорила я, тут же доставая из шкафа огромную сумку и начиная бросать в неё вещи мачехи и брата. — Нам опасно здесь находиться.
— Ясмина. — Ладонь заметно протрезвевшей женщины накрыла мою руку, что ощутимо дрожала. — Мы никуда не пойдём. Точнее, мы с Арифом останемся.
Мне не понравилось то, что она говорила загадками. Подняв голову, я заметила, как Эмине была неестественно взволнована. И в руке она сжимала… кредитную карточку! Но в моей памяти не было такого, что у нас в квартире у кого-то имелась такая.
— Откуда у тебя это? — Я вырвала кредитку у неё из рук, и мне показалось, что та обожгла мои пальцы. — Ты что, взяла от него деньги?
Мои глаза неестественно расширились. Такого предательства я от неё не ожидала.
«А что ты от неё ожидала? — ехидно спросил меня внутренний голос. — Она уже проиграла тебя в карты. Думаешь, этой расчётливой бабе важно, за что ей дадут денег?»
— Я не могла отказать, — слабо возразила она, и в её голосе не было слышно ни капли сожаления. — Он сказал, чтобы мы купили на завтра всё необходимое. Платье для невесты, обувь, одежду для Арифа и для меня, сделали тебе причёску…
Эмине стояла и перечисляла, а я уже видела, как та прикидывала в голове, где что купить. Она за два года в нашей семье быстро привыкла к роскоши.
— Какое платье? — чуть слышно спросила я.
С трудом осев на кровать, схватилась за голову.
— Ты что натворила, дура? — проговорила я, не скрывая слёз. — Ты понимаешь, что наделала? Ты… Да ты же… Я для тебя вещь? Ты даже не моя родная мать! Ты никто!
— Не кричи, — перебила Эмине. — И перестань плакать. Сотри сопли, дрянь! Думаешь, кого-то интересует твоё мнение? Вот именно, что нет. В своё время твой отец насильно сделал себе из меня жену. И он тоже обращался со мной, как с вещью! Но он не учёл одного. Что у него тоже растёт дочь. Да он сам продал тебя Алайдарову! А я всего лишь исполняю желание покойного мужа. Вот и стабильность у нас наконец-то будет. Твой этот обещал мне заплатить. Но ты не волнуйся, я всему тебя научу. Суток нам хватит. А сейчас спать. Завтра нас ожидает тяжёлый день.
Она поднялась с места.
— Только я подстрахуюсь и запру дверь снаружи.
Предательница осеклась, увидев ту самую дверь. Запереть меня никто бы не смог.
— Ладно, переночую в гостиной, буду охранять твою девичью честь. И помни, Ясмина, — она пристально посмотрела на меня, — прежде чем делать глупости, вспомни об Арифе. Не думаю, что Самрат оставит нас в живых, если ты решишь вдруг сбежать.
Глава 7
Самрат
«Никогда не говори никогда!» — примерно так и гласила народная мудрость, которую я когда-то услышал и случайно запомнил. И мне удалось убедиться в ней лично.
Я не собирался связывать себя узами брака. Не желал когда-либо жениться. И уж точно не хотел приближаться к дочери Карима даже на пушистый выстрел. Впрочем, теперь я твёрдо решил не только к ней приблизиться, но и прикоснуться. Сделать её своей. Законно. И не столь важно, что моя семья не могла признать наш брак, раз мы не женились по нашим особым традициям.
Покинув зону, я намеренно не искал встреч с Ясминой. Не пытался что-либо узнать о ней. Попросту не видел в таком необходимости.
Но там, в той халупе, где я оставил её, мне стало окончательно ясно, что все мои попытки отгородиться от прошлого напрасны. Эта девчонка с карими глазами и не подозревала, какую угрозу для неё представляла третья жена Карима. То, что эта дрянь, не моргнув глазом, сделала из бедной девочки козла отпущения, уже говорило о многом.
Знала ли Ясмина, что эта женщина рассчиталась со мной её телом? Почему-то я был уверен, что она непременно попытается уговорить девчонку согласиться на брак со мной. Дрянь могла даже ей угрожать.
От одной только мысли, что Ясмине придётся лить слёзы из-за мачехи, кровь вскипала у меня в венах. Конечно, я понимал, что порядком нагнал на девчонку страха, когда накинулся на неё с поцелуями. Или когда мне пришлось рассказать правду об её отце и уготованной ей судьбе. Но она ведь и без меня знала, каким человеком был Карим.
Кряхтение из багажника и еле разборчивый мужской голос, умоляющий о чём-то, отвлекли меня от невесёлых мыслей. И напомнили о неприятном.
Камил, ну или как там звали ублюдка, лежал в багажнике и пачкал мне машину своей грязной кровью. Я не собирался спускать его поступок с рук. Ни он, ни кто-либо другой не имели никакого права прикасаться к тому, что принадлежало мне. А Ясмина принадлежала. Она была моей. Моей собственностью и ответственность. Одержимость, с которой я безуспешно боролся более четырёх лет.
Я как вчера помнил нашу первую встречу. Тогда ей исполнилось шестнадцать, а мне было двадцать пять, и я только начал работать с её отцом. В тот день она надела красивое белое платье, которое прикрывало колени и очень ей шло. Несмотря на то, что Карим устроил грандиозное празднование дня рождения дочери, сама виновница торжества стояла на балконе, куда совершенно не падал свет, и грустно смотрела на небо.
Это было летом. Мне хорошо запомнились лёгкий ветерок, что играл с её волосами, да и сама она, грустная и до боли красивая девушка, что покорила в те мгновенья моё сердце и украла всякий покой. Попытка подкатить к ней в тот вечер закончилась для меня звонкой пощечиной, но я ни о чём не жалел.
Оказалось, что у Ясмины тяжёлая рука. И я это запомнил.
Мне отчего-то вдруг стало смешно. Я помнил, что вообще не разозлился тогда. И позволил ей сбежать, буквально выпорхнув из моих рук и растворившись среди шумной толпы. Это потом я узнал, кто она. Чьей была дочерью.
Затем произошла история с выкупом невесты, когда ей едва исполнилось семнадцать. Мои отношения с ней были совсем отвратительными, потому что я не хотел, чтобы Ясмина пачкалась такой грязью, как и я сам. Все действия, направленные к ней от меня, были грубы, а сам я пытался игнорировать её присутствие и отвлекаться с другими.
Остановив машину на обочине за городом, я вытащил сигарету и закурил. Плохая привычка. Никак не мог бросить. Хотя уже и не раз у меня были попытки оставить эту дрянь навсегда.
Воспоминания вновь унесли меня в прошлое. В то время, когда я впервые встретил ту женщину.
Её. Женщину, которая, как оказалось, никогда мне и не принадлежала.
Её звали Дариной. Русская женщина. Жена моего врага. Та, что смогла покорить моё холодное сердце. Очень крепко там засесть. Я думал, что мог бы с ней забыться. И меня не волновало то, что она принадлежала другому. По крайней мере, в самом начале.