Нет, я мог принять чужую женщину, если бы окончательно в неё влюбился. Вот только чужого ребёнка — никогда. На самом деле, я не такой и добродушный человек. Максимум сделал бы её своей любовницей, но не более.
Впрочем, сама Дарина и не ждала от меня ничего. Она вообще не видела никого вокруг, кроме своего любимого мужа. Четыре года прошло с нашей последней встречи, но всё, что я знал — Дарина была счастлива в браке. Растила двух детей и жила где-то рядом.
Мы с ней мало того, что жили в одной стране, так ещё и в одном городе. Под одним небом. Она была там, со своим мужем, пока я находился здесь, в вонючей машине, переполненной медленно отравляющим меня никотином.
Закончив курить, я вышел из автомобиля и, обойдя его, открыл багажник. Мужик, что ещё недавно домогался Ясмины, пытаясь изнасиловать её, опять начал выть и что-то неразборчиво мычать. Я так и не разобрал, что именно он хотел сказать. Его рот был заклеен скотчем, последний же стягивал ему руки и ноги.
Рядом с ним лежала лопата. Само собой, я уже знал, чем хотел заняться. Как убить время, чтобы не рехнуться от мыслей об Ясмине.
По пути я успел выкурить ещё одну сигарету. Кругом был лес, ни одной живой души вокруг. Хоть плачь, хоть кричи — никто не услышал бы, кроме диких зверей. Часы показывали четыре утра, когда я принёс Камила на выбранное мной место. Скинул урода с себя и рывком содрал скотч с его рта, отчего ему не удалось сдержать вой.
— Держи лопату и начинай без истерик копать себе могилу. Рыпнешься, ты труп! — проговорил я спокойным голосом, делая очередную затяжку. — Ну, чего встал? Начинай. У тебя есть полчаса, иначе я сам всё за тебя сделаю. Только тогда не обещаю, что у тебя будет хотя бы могила. Твой холодный труп так и останется здесь. И никто не найдёт его. Разве что дикие звери, если почуют твою кровь.
Привалившись плечом к ближайшему дереву, я хмыкнул, наблюдая за тем, с какой скоростью проявился на его лице животный ужас, смешанный с паникой.
Он боялся. Всё верно, меня и стоило бояться. Это должно было стать примером для тех, кто снова мог попытаться очернить честь моей драгоценной гюнеш.
— Но, но… — Камил предпринял жалкую попытку молить о пощаде. — Брат, мы же земляки! Зачем ты так? Да, я оступился, но не знал же, что малышка принадлежит тебе! Брат, извини, в последний раз. Я не буду больше…
— Повтори! — процедил я в ответ и, не удержавшись, схватил его за грудки. — Повтори, как ты её назвал? Малышка?!
Мне и самому показалось, что мой голос зазвенел от ярости. Кулаки сжались сами, причём с такой силой, что тихо хрустнули. Несмотря на дикую усталость, я был готов убить ублюдка голыми руками. В общем-то, что и собирался делать.
— Брат, брат! Ты не так понял! Нет, это я не так выразился. Брат!
Не знаю, как мне удалось совладать с эмоциями. Или как я смог договориться со зверем внутри себя. Вот только уже через пару мгновений я выдохнул и спокойно сказал:
— У тебя осталось двадцать пять минут. Не уложишься в них, останешься без могилы.
И он понял. Кряхтя и матерясь, Камил начал рыть землю, пока я не сводил с него холодного взгляда. В голове было пусто, что казалось просто невероятным.
Да, я был зол. Нет, не так. Я пребывал в бешенстве. Но каким-то образом держался.
Собирался ли я убивать ублюдка? Может быть. Он уже выглядел как покойник.
Приходилось ли мне раньше пачкать руки чужой кровью? Да, причём не раз. Все убитые действительно заслуживали смерти. И поэтому мне ничего не стоило убить Камила. Следовало лишь хорошенько сдавить ему шею, ну или ударить лопатой по голове.
Впрочем, я не был шакалом, чтобы делать подобное исподтишка. Хотя он так вообще не думал. Его удар оказался неожиданностью для меня.
Я только на миг отвернулся, что стало моей ошибкой. Меня учили не поворачиваться к врагу спиной, но я сглупил. Наверное, был слишком уверен в собственной силе.
«Кажется, я слабовато отделал его в доме Ясмины», — посетило меня понимание.
Удар пришёлся по моей шее, обжигая мгновенной болью. Перед глазами помутнело, ноги подкосились, но мне удалось устоять. И не дать Камилу, ну или как там его звали, вновь ударить себя. Несмотря на то, что он был слаб, гад всё же посмел сопротивляться.
Повернувшись к нему, я не стал скрывать довольной улыбки. Да, я чертовски был рад тому, что теперь мог подраться с ним. У меня ведь была причина его убить. И мне не стоило излишне напрягаться, чтобы выйти победителем в нашей схватке.
Несколько отточенных движений — и воздух пронзил вопль ублюдка. «Слабак!» — пренебрежительно подумал я, сплёвывая на землю. Он не смог стерпеть того, что я наступил ботинком ему на ногу. Послышался характерный хруст.
— Пожалей, брат! У меня же дети есть! Они ещё совсем маленькие, поэтому если ты убьёшь меня, то кто будет о них заботиться? — тихо подвывая, проблеял Камил.
Если мой отец был бы таким жалким мужчиной, мне было бы стыдно за него. Но я не имел никакого право лишать невинных детей их кормильца. И пусть он был настоящим уродом, который наверняка бил их мать и изменял ей, представляя угрозу для окружающих, подобное мешало прервать его жалкую жизнь. Его судьбу было решать не мне. Я не желал отбирать у кого-то родителя, однако мог сделать кое-что лучше.
К примеру, раздавить ему яйца, которые, как мне показалось, сильно мешали уроду. Стоило ли говорить, что от его вопля у меня в ушах заложило?
Его боль не вызывала во мне никакого сочувствия.
— Тебя спасло лишь наличие семьи, — бросил ему, смотря на рассветное небо.
Солнце уже поднималось над горизонтом, когда я, оставив Камила лежать на земле, направился обратно к припаркованной машине.
Вернувшись домой и проспав около трёх часов, я проснулся примерно в десять часов утра. Всё тело напоминало мне о вчерашнем бое в клубе. О посещавшей меня накануне Ясмине напоминал лишь тонкий аромат её духов.
Первым делом приняв холодный душ, я критически осмотрел себя в зеркале. На скуле у меня уже успел образоваться синяк, оставшийся после недавней потасовки.
Выйдя из душа, я взял телефон. Там было несколько сообщений от банка, что сообщал о снятых со счёта деньгах. Количество нулей на экране нисколько меня не удивило. Скорее, немного позабавило даже.
«Это же женщины. Чего от них ещё ожидать?» — рассудил я и, вернувшись в спальню, достал из шкафа выглаженную домработницей белую рубашку. В последний раз мне доводилось так одеваться на свадьбу друга. И теперь у меня самого была свадьба.
И рядом не находилось никого из родных.
Огорчало ли меня подобное? Вроде бы нет. Я уже давно не считался членом семьи. Отныне и навеки я был бродячим псом, который решил быть сам по себе. И не желал позволять кому-либо трогать своё.
А Ясмина была моей! Моей невестой. И вскоре должна была стать мне женой.
Глава 8
Ясмина
— Какая невеста красивая!
Стоило мне выйти из примерочной, как возле меня началась суета. Женщина-консультант порхала вокруг, словно я была дочерью президента. Её восхищённый взгляд не оставлял место сомнениям: мой образ удался выше всяких похвал. Впрочем, несмотря на подобное, я ощущала себя неловко. Хотелось чем-то прикрыться, спрятав открытые участки тела, потому что платье, надетое мной, практически не оставляло места фантазии.
— Да, вот оно-то нам и подходит! — одобрила Эмине, скептически смотря на меня.
Она словно издевалась надо мной, пытаясь отыграться за поступки моего отца.
— Может, вашей сестре стоит примерить и другие наряды? Не думаю, что ей нравится это платье, — отозвалась консультант, словно почувствовав моё настроение.
Я слабо улыбнулась ей в ответ.
— Нет, нам всё подходит. И потом, Ясмина не моя сестра, а падчерица, — гордо вздёрнув подбородок, словно её оскорбило сказанное, ответила Эмине в своей манере.
— И тем не менее…
— Послушайте, — мачеха нахмурилась, опустив взгляд, чтобы прочитать имя женщины на бейджике, — Анна, верно? Мы сами знаем, что нам нужно. Я думаю, что зятю непременно понравится образ моей дочери! Вам ясно?