— Не рассчитывай на это, — бормочу я. — Да и в любом случае, Ромео увидел ее первым. Даже если бы она хотела меня, ничего бы не вышло. Мы с ней друзья, не более.
Меркуцио фыркает и чуть не давится собственной слюной. Я хлопаю его по плечу.
— Ты пьян, дружище. Сидишь тут и хихикаешь, как девчонка.
Меркуцио подскакивает и пытается удержаться на ногах.
— Да, я пьян, но недостаточно! Давай найдем Ромео и приумножим моё ничтожное опьянение.
Я встаю, и он тяжело опирается на мое плечо.
— Позови его, ладно? — просит друг, икая.
— Ромео! — кричу я. — Кузен! Ромео!
Ответом нам служит только эхо моего крика. Меркуцио вздыхает у меня на плече.
— Должно быть, — говорит он, — наш романтичный друг уже сопит в своей кровати… молится на образ Розалины, а?
Меркуцио хватается за меня и издает противный звук — смех вперемешку со стоном.
— Возносит хвалу ее ярким глазам, — продолжает он, — ее алым губкам, изящным ножкам, дрожащим бедрам…
Мне не нравится путь, по которому идет его остроумие.
— Придержи язык, Меркуцио. Если Ромео тебя услышит, вы подеретесь.
Меркуцио хитро косится на меня. Проницательный плут наверняка понял, что меня заботит вовсе не гнев Ромео, а честь Розалины.
Он отпускает меня, пробуя устоять на своих двоих. Получается так себе, но в итоге Меркуцио обретает относительное равновесие, а я вдруг понимаю, что больше не хочу искать Ромео. В его глазах я увижу лишь отражение собственной глупости. Всё, чего мне хочется — это просто вернуться домой и провести остаток своих дней в уединении.
С фальшивой улыбкой я хлопаю Меркуцио по спине, и он спотыкается.
— Давай оставим Ромео, Бог с ним, — предлагаю я. — Найдет нас сам, если сам захочет.
Меркуцио молча соглашается, и мы идем прочь. Когда мы пересекаем мощеные улицы, я оглядываюсь на сад Капулетти еще один раз. А потом еще один. Потому что мне кажется, я слышу топот легких шагов, что догоняют нас. А вместе с ним… шорох тяжелого платья?
Мое сердце больно сжимается. Нет, это невозможно. Это лишь игра воображения, которую подстегивает моя влюбленность и выпитое вино. Я просто слышу то, чего так отчаянно желаю.
Глава 13
Я бежала через заброшенные и заросшие калитки, когда каким-то чудом наткнулась на Меркуцио и Бенволио, которые остановились у сада Капулетти, чтобы позвать Ромео. Тот не откликнулся, и его друзья ушли без него. А я последовала за ними, стараясь держаться в тени домов, чтобы меня не заметили раньше времени.
Меркуцио шатается, запинается и всю дорогу опирается на Бенволио. Кажется, он теперь пьян еще больше, чем был на пиру. Не самое приятное открытие. Пару раз он пытался завернуть в таверны, но Бен хватал его за шкирку и приговаривал, что пора идти домой.
Они пересекли пустующую рыночную площадь и свернули в тихий переулок, где дорога плавно поднимается наверх. Как странно, что такой неистовый и страстный человек, как Меркуцио, живет в таком милом и уютном месте. Здания здесь выбелены и, кажется, блестят в лунном свете, а с балконов свисают лозы ароматных цветов. Все окна темны, кроме нескольких.
Меркуцио и Бенволио останавливаются у широкой двери и желают друг другу спокойной ночи. Когда за Меркуцио закрывается тяжелая дверь, Бенволио колеблется и смотрит по сторонам. Он будто чувствует, что кто-то рядом. Я задерживаю дыхание и пытаюсь стать тенью, пока он не уйдет, оставив меня одну в этом приятном переулке.
Внезапно в окне на втором этаже мелькает маленькая золотая точка. Сияние плывет вперед, и через мгновение балконные двери распахиваются. Свет от свечи, которую держит Меркуцио, мягко струится в ночь. Он ставит ее на выступ балкона и поднимает лицо к небу.
— О, Ромео… — шепчет он.
Эм… Что, простите? Он смотрит на звезды и шепчет «Ромео»? Неужели он…
Паника поднимается во мне, и я стараюсь подавить удавленный возглас, но, к счастью, Меркуцио продолжает:
— Почему именно ты, а? Почему ты первым увидел ее? Прекрасная Розалина… Восторженный ублюдок…
Мое сердце подпрыгивает, а паника превращает в радость. Он думает обо мне, думает с нежностью и досадой! Он расстроен, что Ромео влюбился в меня первым. Вот и настоящая причина, почему на пиру он вел себя так грубо. Нужно срочно рассказать ему, что теперь это всё не важно.
Я выхожу из тени и громким шепотом зову его.
— Меркуцио!
Он вздрагивает и смотрит вниз.
— Кто там?
Я вступаю в бледную лужицу света, льющегося от луны и его свечи.
— Это я, — объявляю я так громко, как только осмеливаюсь.
Меркуцио хмурится.