— Не выйдешь замуж? — продолжает дядя. — Прекрасно! Пасись, где хочешь, только вон из моего дома! Хоть под забором подохни, я тебе и ломаной монеты не подам!
Я в ужасе от того, что он несет. Неужели нельзя было найти другой способ заставить дочь следовать своей воле? Да и вообще, почему просто не дать ей время? Парис богат, конечно, но и дядя не бедствует, насколько мне известно.
О, если бы я только мог что-то сделать, а не просто наблюдать.
Джульетта, все еще стоящая на коленях, теперь съеживается на полу, содрогаясь от беззвучных рыданий. Синьор Капулетти вылетает из комнаты, а кузина молит свою мать о помощи.
— Отсрочь хотя бы на месяц, на неделю…
— Не говори со мной, — ледяным тоном отвечает она. — Ты мне не дочь.
Джули остается наедине с Анжеликой и моим духом.
— Как это предотвратить? — шепчет она. — Скажи, что мне делать?
И тогда кормилица советует ей… Выйти за Париса? Да они издеваются!
— Он славный кавалер, — кудахчет Анжелика. — С ним вам будет больше счастья, чем с Ромео… Этот Монтекки — кухонная тряпка по сравнению с графом!
Возможно, кормилица хотела как лучше, но, клянусь, я могу услышать, как сердце Джульетты трещит и разбивается в дребезги от этого предательства. Когда она смотрит на Анжелику, в ее взгляде появляется какая-то холодная, невиданная ранее решимость.
Страшный взгляд. И пугающе спокойный тон.
— Что ж, ты меня прекрасно утешила, — говорит Джульетта.
Кормилица будто бы не замечает ядовитого сарказма в ее словах. Она облегченно выдыхает и улыбается, полагая, что моя кузина смирилась со своей судьбой. Но я вижу, что за этим спокойным выражением лица назревает что-то, вызывающее лихорадочный блеск в глазах Джули. Весь ее образ противоречит этому внезапному согласию.
— Ступай и скажи матушке, что я пошла к духовнику покаяться в том, что так сильно рассердила отца.
Кивнув, Анжелика спешит исполнить поручение, а Джульетта шепчет ей вслед.
— Ступай-ступай, проклятая старуха. Нарушить верность моему супруга? Ага, сейчас.
Жуткая ухмылка проступает на ее губах. Будь я в своем теле, по моей спине побежали бы мурашки от выражения ее лица. Кровь бы точно похолодела.
Что она задумала?
Глава 32
Я просунулась далеко за полдень и планировала ближе к вечеру пойти навестить Тибальта и задать нужные вопросы Джузеппе, но ко мне приходит Пьетро. Он с посланием от Джульетты. Она срочно просит меня зайти к ней.
— Дело чрезвычайной важности, госпожа, — скалится слуга.
Я подчиняюсь и направляюсь к Джули, ожидая найти ее разбитой. Ее дела и правда ужасны — почти умерший двоюродный брат и беглый полузнакомый муж, который считается убийцей. А ведь всего пару дней назад главной проблемой Джульетты были туфли, которые не подходят к любимому платью.
В коридорах, через которые я пробираюсь, царит суматоха. Слуги бегают туда-сюда, подгоняемые грозными возгласами синьора Капулетти. Он проносится мимо, не замечая меня, и размахивает листом бумаги.
— Проследите, чтобы чертов Пласентио тоже был в списке гостей! — кричит он.
Список гостей? Еще один праздник? Мне вдруг становится противно. Семья только вчера оплакивала Тибальта, а сегодня про его «смерть» будто бы все забыли. Если он каким-то чудом поправится, то будет неприятно удивлен.
Я добираюсь до комнат Джульетты и вижу, что дверь в них приоткрыта.
— Джули?
Она подпрыгивает, когда я вхожу, и быстро прячет что-то за спиной.
Я усмехаюсь.
— Это всего лишь я.
— Извини, я боялась, что это мама или Анжелика. Они ушли пару минут назад и велели мне поспать. Ха! Будто я способна на сон теперь.
Она бросается к кровати и прячет под подушкой какую-то мелочь, которую до этого сжимала в руке. Я отмечаю, что ее глаза опухли от слез. Бедный ребенок…
— Ох, Роз, я так рада, что ты пришла, — выдыхает она. — Мои дела так плохи!
— Да, вчерашние события…
— Я не об этом! Ты не заметила сборы в доме?
Я киваю.
— Да, заметила. Кажется, синьор планирует еще один банкет…
Джульетта нервно смеется и качает головой.
— Никакого банкета, они готовятся к моей свадьбе.
— Свадьбе? — хмурюсь я. — Боже мой, с кем еще?
— С Парисом.
Мои глаза округляются, а Джули переходит на шепот. Ее голос дрожит, а глаза блестят от слез.
— Сначала назначили на четверг, но отец был встревожен моим возражением и теперь хочет устроить всё завтра.
Я тянусь к ней с объятиями.
— Ох, Джульетта, это так ужасно! Я тебе сочувствую, но…
— Ты и половины себе представить не можешь из того, что здесь произошло утром. Вещи, которые мне говорил отец, то, как он меня обзывал… Он сказал, что выгонит меня из дома, если я не соглашусь на свадьбу!