Она закатывает глаза.
— Какой толк тебе умирать, если ты хочешьжитьсо своим чертовым Ромео? — продолжаю я. — Иди к отцу и скажи, что ты не можешь выйти замуж, потому что ты уже обвенчалась с другим. Хотя бы попробуй побороться!
— Отец выгонит меня, я же тебе говорила.
— Ну так и что? Ты же и так хочешь сбежать, разве нет? Пусть Ромео вернется и вместо того, чтобы тайно выводить свою жену из склепа заберет ее у входной двери.
Джульетта смотрит в пол.
— Мой план гораздо проще.
— Именно, — киваю я. — Вот поэтому он мне и не нравится. И если ты выпьешь этот яд, вы с Ромео оба…
Я осекаюсь на полуслове, озаренная внезапной мыслью. Да, если она выпьет эту датскую дрянь, они оба умрут. А что, если нет?
Как ужаленная, я кидаюсь к подушке, где лежит флакон. Джульетта бросается на меня.
— Розалина, не смей!
О, я посмею, еще как. Она пытается меня отпихнуть, но флакон уже в моей руке. Я подскакиваю с кровати, готовая нестись к двери, но Джульетта виснет у меня на руке и с гневным рыком вонзает ногти в мою ладонь.
— Ай! Что ты вытворяешь? — шиплю я.
Он боли и борьбы мои пальцы разжимаются, и флакон… О, Слава богу! Он падает на пол, разлетаясь на осколки и высвобождая содержимое. Напиток растекается по ковру темной лужицей.
— Отлично, — торжествующе шепчу я.
Делаю шаг к двери, но вспоминаю про кинжал, который лежит на кровати. Я быстро хватаю его и молюсь, чтобы мы случайно не поранились в ходе новой борьбы, но Джульетта больше не сопротивляется. Она невидящим взглядом смотрит на то, что осталось от яда.
Ничего, пусть погрустит и придет, наконец, в себя.
С чувством выполненного долга и кинжалом в руке, я покидаю ее комнату, оглушительно хлопнув дверью.
Глава 33. Тибальт
Одним из преимуществ этой почти-смерти является то, что я могу быть везде и видеть всё. Недостаток, конечно, в том, что я никак не могу повлиять на то, что вижу. И всё-таки я был рад увидеть Розалину.
Я остался призраком в комнате Джульетты и наблюдал за ней с тех пор, как она вернулась из кельи монаха. Ее отвратительный рассказ про зелья и кинжалы отдавался болью во всем моем существе, как и пощечина, которую ей была вынуждена дать Розалина.
Не то чтобы я ее в этом виню, конечно. Джули и правда пора взять себя в руки. И всё же меня не покидала мысль, что теперь Джульетта чувствует себя покинутой всеми, даже своей любимой кузиной. Осталось только молиться, что однажды она всё поймет и скажет Розалине спасибо.
Я почувствовал облегчение, когда флакон с ядом разбился. И когда вторая моя сестрица забрала кинжал. Но то, что я увидел потом… Роз уже ушла и не могла этого знать. Не видела, как Джульетта простояла несколько бесконечных минут, тупо глядя на ядовитое пятно на полу, а потом выбежала из комнаты, только чтобы вернуться примерно через четверть часа.
Вернуться с новым пузырьком в руке. Мне захотелось взывать от беспомощности — моей и Розалины.
Теперь закатные лучи освещают комнаты Джульетты, пока она сама мечется по спальне и приговаривает:
— Есть и другие кинжалы. Есть и другие, не хуже.
Она нырнула в свой гардероб и действительно достала из тьмы парчи и шелка еще один клинок.
— Не хуже, а даже лучше, — шепчет она. — Этот гораздо короче, и его проще спрятать.
Она прячет кинжал в своих одеждах, совершенно забыв о том, что к фальшивым похоронам ее наверняка переоденут.
Я смотрю, как Джульетта, предварительно помолившись, откупоривает флакон, словно выпуская наружу демонов. Если брат Лоренцо сказал правду, до уже на рассвете кузину отнесут в гробницу Капулетти. Остается только надеяться, что всё и правда пройдет по плану.
Обрученная с Монтекки или самым дьяволом, главное, чтобы она осталась жива.
— Интересно, каков он на вкус? — вслух усмехается Джульетта. — А если проснусь раньше, чем придет Ромео, то хоть свижусь с призраком Тибальта.
Я вздрагиваю. Возможно ли, что она меня чувствует?
— Жди, брат! Ромео — пью за тебя!
И вот она пьет свое сонное зелье, не зная, можно ли ему доверять.
Может, Джульетта и считает себя смелой, раз таким образом искушает судьбу, но я и тут согласен с Розалиной. По мне это тоже скорее трусость. И со стороны Джульетты, и со стороны Ромео, который, поджав хвост, бежал в Мантую один, без нее. Если они так любят друг друга, почему бы им сразу не уехать вместе? Или, как предложила Роз, пойти к старейшинам домов и прямо сказать о своей любви?