Но это не дух, а всего лишь какой-то усатый молодой человек. Судя по ливрее, слуга герцога. Он, должно быть, ждал господина снаружи.
— Вы ведь Розалина? — шепчет он.
— Она самая.
— Синьор Бенволио послал меня передать, что он ждет вас на кладбище.
— А где именно?
— В тени самого высокого надгробия.
Я киваю.
— Спасибо, что принес мне эту весть.
Он поворачивается, чтобы уйти, но оглядывается еще один раз.
— О, и госпожа, синьор Бенволио держит в руках какого-то покойника.
Я снова киваю, не выказывая замешательства, что удивляет молодого слугу. С этим удивлением он и уходит, а я бросаю последний взгляд на картину внутри склепа.
Отцы Ромео и Джульетты обнимаются и плачут, обещая друг другу возвести золотые статуи своих детей. Герцог сочувственно хлопает их по спинам и произносит быструю и пламенную речь в память о почивших.
— Никогда еще не было истории печальнее, чем история Джульетты и ее Ромео, — вздыхает он.
Родители Джульетты содрогаются в объятиях друг друга, таких же теплых, как кровь их только что умершей дочери. Герцог выказывает желание уйти, и его свита и стражники следуют за ним.
Я пробираюсь дальше во мрак, ныряя в темную нишу под большим распятием, чтобы удаляющаяся процессия меня не заметила. Синьора Капулетти плачет, ее муж отчаянно ревет, а старый Монтекки шатается, онемевший от траура. Когда они удаляются, я вхожу в самое сердце погребальной камеры и смотрю на мертвых.
Примерно через минуту ко мне присоединяется Бенволио. Он замирает и тихо ахает, когда видит, что стало с Ромео. Его глаза мгновенно затягиваются слезами, но он держится стойко и старается не показывать свое отчаяние. Только крепче вжимается в тело Тибальта, будто при жизни тот был его лучшим другом.
Виола прячем за его ногой, грустно переводя взгляд с Ромео на Джульетту.
Джузеппа, к моему удивлению, тоже здесь. Я вопросительно смотрю на нее, а она приподнимает сумку со своими инструментами и лекарствами.
— Мне принесли весть о переполохе на церковном дворе, — поясняет она. — Нескольким стражникам нужны были перевязки.
Мы вчетвером стоим в затхлой тишине, не сводя глаз с ужасной картины. А потом… Меня не покидается чувство, что что-то не так. Что-то во всём этом кажется неправильным. Или наоборот, кажется до ужаса правильным?
Моя душа холодеет и тут же согревается, требуя подойти к ним. Я собираю в кулак всё свое мужество, чтобы сделать шаг и изучить эти милые трупы.
И… Да! Надежда не издевалась надо мной!
Пальцы Джульетты вокруг рукояти кинжала не застыли в посмертной судороге, а губы Ромео далеко не такие синие, как положено мертвецам. Эти двое еще теплые, и я, содрогаясь, прикладываю руку к горлу Джульетты. Там только намек на пульс, всего лишь робкий шепот, но этого достаточно!
Окрыленная, я касаюсь запястья Ромео и убеждаюсь, что он тоже еще живет. Боже, благослови аптекаря, чей яд оказался таким паршивым!
Я поднимаю глаза на Джузеппу.
— Мы должны их спасти, — шепчу я.
Она качает головой, и я свирепею.
— Почему нет? — кричу я. — Почему нет?! Семьи примирились, что мешает нам спасти их?
— Может, здравый смысл? — она указывает на Джульетту. — Такое уже не излечить.
Я заставляю свои мысли работать с утроенной силой. Что можно сделать, чтобы это исправить? Что можно сделать? Нужно же что-то сделать!
— Кинжал! — говорю я. — Мы можем убрать кинжал и сшить…
— Дитя, услышь себя! — взывает ко мне Джузеппа, размахивая руками у меня перед лицом. — Она проделала дыру в своем сердце! Такую вещь нельзя просто сшить, что за безумие!
— Безумие?! — кричу я голосом, которые отдает истерикой. — Не рассказывайте мне о безумии! Безумие — это позволить этим двум красивым, порывистым… идиотам умереть! И даже не попробовать их спасти!
Бенволио укладывает Тибальта на ближайшую пустую плиту и подходит ко мне, нежно обнимая за плечи.
— Розалина, нет…
— Да, Бенволио, да! Мы должны хоть что-то сделать!
Я отказываюсь дальше слушать их возражения и одним быстрым движением вырываю нож из груди Джульетты. Густые брызги крови пачкают мне лицо, но я игнорирую их, как и крики Джузеппы, и испуганное лицо Бенволио, которое становится пепельно-белым.
Я должна что-то сделать. Иначе зачем всё это?
Бенволио
Я не знаю точно, как долго Розалина простояла с ножом, занесенным над грудью Джульетты. Мне показалось, что я вижу в ее глазах следы безумия, вызванного отчаянием невероятной силы. Но в итоге она... Она ничего не сделала. Просто осторожно положила кинжал рядом с телом своей кузины и медленно спустилась на колени прямо в кровавую лужу на полу.