- К родителям?
- Угу. И вообще, знаешь, когда теряешь любимого человека, лучше набраться смелости и отпустить его… если он твой – он опять появится в твоей жизни. А если этого не произойдёт, значит, он твоим никогда и не был.
- Ты философ. Позвони, как поедешь. Морально поддерживать буду.
- Океюшки.
Почему я не хотела ехать к родителям? Потому что начнутся многочасовые расспросы – почему, когда, зачем. А что я скажу? Что не могла бросить человека в беде? Мама с бабушкой всю жизнь борются против моего этого качества. Поэтому начнутся охи, вздохи, я предупреждала, я говорила… мне и так тяжело, а тут ещё это. Но лучше самой всё рассказать, чем они услышат это от других. Представляю, какие небылицы про этот случай можно рассказать. Даже если Андрей расскажет свою версию событий, мне будет плохо. Объяснить всё, как было будет трудно.
Получила благословение Лены и отправилась в путь.
- Мамуль, папуль, приветик.
- Давай, руки мыть и за стол, - помыла, пришла. За столом сидит Андрей, все смотрят на меня. Опоздала. Чёрт!
- Наталья, как ты могла? Не предупредить. Не сказать, - я опустила голову и ждала продолжения. – Что ты молчишь?
- А что сказать-то?
- Скажи, почему не предупредила?
- В смысле? О чём? – предупредила? О разводе что ли? Он уже подал на развод? Я сейчас плакать буду. И тут встал Андрей, подошёл:
- Не предупредила, что я из командировки возвращаюсь, - поцеловал, подмигнул, усадил около себя. Я так ничего и не поняла. Не нашла ничего лучше переспросить:
- Что?
Мама засмеялась:
- Налетела на тебя, да? Ты уже подумала, что конец света? Просто ты по телефону так грустно говорила. И когда я спросила, когда Андрей вернётся, ты сказала, что расскажешь при встрече. Я подумала, что вы поссорились. Или расстались даже. А тут… слава Богу, ничего не случилось.
- Мы поссорились. Расстались, - пробормотала я, прежде, чем понять, что это говорить не обязательно. Но ведь слово – не воробей…
- Что? – посмотрела на Андрея мама.
- Когда я уезжал, мы немножко повздорили, - подтвердил Андрей, - насчёт поездки как раз. Я уехал, поостыл и теперь готов просить прощения. Наташ, я был не прав. Ты меня простишь?
- Простишь от слова «просто», надо говорить извини от слова «вина», - чисто на автомате проговорила я, ещё не въехав в суть дела.
- Извини. Я был не прав.
- В чём не прав?
- Во всём.
- Скажите, а здесь крыша не проезжала? – запутавшись, спросила я.
- Ладно, дома разберётесь, - прервала нас смеющаяся мама, - милые бранятся, только тешатся. Давайте есть.
- Что это значит? – мы вышли от родителей, сидели в машине Андрея.
- Я дурак. Я должен был тебя выслушать. А я ревновать начал. Вернись ко мне? Я когда услышал, как ты песню пела – по радио сказали, так страшно стало. Не по себе прямо. Вернись, а?
- Нет.
- Почему?
- Ты не веришь мне. А как жить без веры, - угу. Умная какая. Я сама ревную круче него. Хотя… ему об этом знать не обязательно.
- Я верю. Просто ты солгала, потом я узнал, что ты дома не ночевала. Что я думать должен был? Я понимаю, что у нас свободные отношения, мы на это договаривались, но я не думал, что… ты… я…
- Угу. Ты, я, мы, он, она, они. Что я изменю? Что я воспользуюсь свободой отношений?
- Да.
- Зачем тогда говорил? Только я, дура, не воспользовалась. Теперь-то поздно уже, наверно.
- Наташ, я не могу без тебя. Вот, это тебе.
- Что это?
- Кольцо. Я делаю тебе предложение.
- Если мне не изменяет память, то где-то я это уже видела. Ты мне уже 2 кольца дарил, делая предложение.
- Это не то. Тогда это было фиктивно, а сейчас я по-настоящему прошу.
- Это у тебя было фиктивно, а у меня всегда было по-настоящему. Думаешь, я бы согласилась фиктивно?
- Я идиот. Извини меня.
- А с чего такая перемена? С чего ты вдруг мне поверил? И как узнал, что я у родителей буду.
- Денис сказал. А поверил… я узнал этого парня. Это же он банк ограбил? А ты не можешь не помочь, да? Даже грабителю… и маме его.