— Безобразие! — возмущенно прошипел брат, проведя пальцем по столу и показывая мне, сколько на нем пыли. — Разве можно заселять в такие комнаты? Здесь должны были сначала убрать. Не понимаю, почему ты меня остановила.
— Потому что студенты убирают у себя сами, — пояснила я. — Ваш комендант только посмеялся бы над тобой, и все.
— И как, по-твоему, я здесь убирать буду? — хмуро вопросил брат, потом посмотрел на меня и оживился. — Лисси, ты же с этим как-то справляешься?
— Мне Фиффи помогает, — честно призналась я. — А ты совсем никаких бытовых заклинаний не знаешь, что ли?
— Почему не знаю? — обиделся брат. — Вот смотри…
Через мгновение я тушила загоревшееся одеяло, а Бруно оправдывался, что он немного не рассчитал поток, да и вообще, не мужское это дело — чистоту наводить. Да и объемы тут маленькие. На полигоне все становится гладким и чистым за считаные мгновения.
— Остальные как-то справляются, — намекнула я. — Не думаю, что у твоих одногруппников в комнатах слой грязи.
— Я таким никогда не занимался. Даже в заключении у нас полы мыли специальные служащие, — недовольно сказал Бруно.
— Ты уже по тюрьме скучаешь? — язвительно поинтересовалась я. — Наверное, там очень хорошо было? Кормят, поят, убирают…
— Не смешно, — огрызнулся брат. — Вот сама подумай, как я убирать буду? Ты же знаешь, у меня отношения с Воздухом не складываются.
Я знала. Более того, у меня отношения с Воздухом тоже не складывались. Если не считать, конечно, Фабиана, который последнее время усиленно пытался их сложить. Но даже если бы он был полноценным носителем этой стихии, что-то мне подсказывало, что и в этом случае сложить ничего бы не удалось. Слишком разными были детальки из конструктора. Хотя Элена, забегавшая пару раз между магазинами, где закупались первостепенной важности вещи, необходимые для свадьбы, прямо говорила, что семья Чиллаг была бы рада принять меня в свои ряды. Но, увы, Фабиана не спасало в моих глазах даже то, что у него хвоста не было.
— Думаю, тебе стоит поузнавать у сокурсников, как они с этим справляются, — наконец решила я. — В крайнем случае, у вас здесь тоже наверняка есть бытовая комната с тряпками для уборки. Традиционные методы тоже иногда помогают.
Бруно посмотрел на меня с возмущением:
— Я смотрю, жизнь без надзора семьи не пошла тебе на пользу, — пафосно сказал он. — Я — и вдруг с тряпкой? Мы — Берлисенсисы, не забывай это!
— А что, если Берлисенсисы, то в грязи можно жить, лишь бы не убирать? — огрызнулась я.
За все это время он даже ни разу не спросил, как я здесь одна справлялась, зато беспокойство о чести семьи у него на первом месте. А ведь я даже голодала. И сменной одежды у меня не было. И денег ни эврика. И если бы Кудзимоси не помог, то вообще бы сейчас неизвестно где была. Мне вдруг подумалось, что декан на самом деле столько для меня сделал и ничуть этим не кичился. А я его даже не поблагодарила как следует. Наверное, это у нас семейное…
— Да ладно тебе, Лисси, — примирительно сказал брат. — Давай лучше на ужин сходим. Уборка может и подождать.
В столовой он привычно направился в платную половину, но я его за рукав удержала и напомнила, что денег у нас нет и до ближайшей стипендии не предвидится.
— Нет, я этим не наемся, — пробурчал Бруно, недовольно разглядывая кашу, которую ему выдали. — Мне мясо нужно.
Несмотря на свою уверенность, уминал он кашу довольно бойко, да еще и жадно посматривал на мою порцию. Но я предлагать ему часть своей порции совсем не собиралась — завтрак и обед был поделен с Фиффи, а значит, ужин мне просто жизненно необходим. Бруно цапнул мой кусок хлеба, но на этом не успокоился.
— За все время, что я в заключении сидел, ни разу ничего не передала, ни мне, ни родителям, — проворчал он. — Даже шоколадки пожалела.
От обиды у меня чуть слезы на глаза не навернулись. Я всю голову сломала, чем бы семье помочь, а он меня отсутствием шоколадки попрекает. Да я сама их не ем. Мне вообще сладкое достается последнее время только от Кудзимоси, когда он мне мороженое покупает! Но брату я говорить ничего не стала, сам должен понять. Со временем.