- Извини, пацан. Ничего личного. Работа такая. - Голос зеркалолицего негромкий и ровный. Поворачивается, чтобы уйти.
Ненависть и ярость. Пистолет отца на полу. Он хватает оружие и стреляет в ненавистную спину. Но зеркалолицый реагирует за мгновение до, уходит в сторону и вот уже рядом, и пистолет звякает, ударившись о плитки пола.
Он смотрит в отражение своего лица, но маска светлеет, за ней глаза - чёрные, бездонные.
- Сколько тебе лет, пацан?
- Двенадцать, - сквозь зубы выдавливает он, но ярость рвётся изнутри, и он добавляет: - Когда-нибудь я приду и убью тебя!
Зеркалолицый сжимает его правую руку. Резкая боль, он вскрикивает. И недоуменно рассматривает расколотый череп, скалящийся с ладони.
Зеркалолицый кивает удовлетворённо:
- Хорошо. Я буду ждать.
И уже уходя, не оборачиваясь:
- Меня называют Призрачный Волк...
Он мягко скользил мимо сгоревших остовов боевых машин, не оставляя следов на сухой глине. Лишь смерть и разрушение вокруг. Волк поработал на совесть. Призрачный Волк... Ярость вновь начала клокотать, как тогда, но, привычным усилием, он загнал её обратно. Ярость хороша дозировано. Ослабь поводок, выпусти на волю - и она возгорится пламенем, требуя всё больше и больше, пожирая всё вокруг и оставляя лишь пепел.
Хлестнула и бессильно осыпалась "чёрная плеть". Он лишь чуть усмехнулся. Призрачный Волк приветствовал собрата.
Он вышел на середину дороги, произнёс негромко: - Я здесь.
Его услышали. Сгустилась дымка, шагнула навстречу. Серый боевой костюм, и шлем с зеркальной маской, и расколотый череп на правом плече.
Всё ещё сдерживаясь, он произнёс:
- Я выполнил обещание. Пришёл за тобой.
Маска Волка светлеет, за ней глаза - чёрные, бездонные.
- Это ты, пацан. - Насмешливый голос хлестнул пощёчиной. - Я ждал тебя. Ты не первый. Хочешь забрать моё имя? Ты уверен, пацан? Готов принять ношу?
Тонко зазвенев, порвалась струна в голове, и ярость вырвалась наружу, окатив жаркой волной. Он не ответил, лишь шагнул навстречу. Над дорогой скрестились серые молнии.
Генерал О'Той в некотором замешательстве рассматривал останки в сером боевом костюме. Зеркальная маска смотрела в небо, и когда генерал видел в ней себя, чудилось, что это он - мёртвый и изломанный. Генерал невольно поёжился.
Замешательство О'Тоя было обоснованным - генерал не знал, чей труп лежит перед ним. Незыблемые традиции требовали похоронить безымянного с воинскими почестями. Хоть и наёмник, но сражался на правой стороне. А вот труп Волка следовало сжечь и прах развеять по ветру. Но разрушители - они все одинаково серые. Можно было отправить останки в Генеральный Штаб. Но по головке за такое не погладят - не любило начальство лишних проблем. Дилемма требовала немедленного разрешения.
- Господин генерал, что с этим делать? - писклявый голос ординарца вырвал из задумчивости.
- Белой мухе хрен приделать, - недовольно буркнул О'Той. Подумал ещё немного и распорядился:
- Разрежьте труп пополам. Одну часть похороните, другую сожгите.
Генерал повернулся, но следующий вопрос догнал в спину:
- А какую похоронить, какую сжечь?
О'Той посмотрел на ординарца, сплюнул и спросил удивлённо:
- А какая, нахрен, разница?
Вой тревожных сирен и вонь горящего стеклопласта раздражали, заставляли невольно морщиться. Он осторожно обходил мёртвые тела. Шорох из-под стола. Девочка, лет двенадцати. Растрёпанные волосы и перемазанное лицо. Боль и страх в глазах. Он произнёс равнодушно:
- Извини, малышка. Ничего личного. Работа такая. - Повернулся, чтобы уйти.
Рефлексы сработали молниеносно. Отпрянул в сторону, повернулся, поймал двумя пальцами иглу, которую она запустила ему в затылок. Ненависть и ярость в её глазах.
- У тебя есть имя, малявка? - Спросил с интересом.
- Мира,- кривятся детские губы, - когда-нибудь я приду и убью тебя!
Он сжимает её правую руку. Мира вскрикивает, вырывается и недоуменно рассматривает расколотый череп, скалящийся с детской ладони.
Он кивает удовлетворённо:
- Хорошо. Я буду ждать. - И через секунду: - Надеюсь, что ты не придёшь.
И уже уходя, не оборачиваясь:
- Меня называют Призрачный Волк...