Пролог
Я никогда не забуду этой прекрасной картины. Она была так красива, что казалось, будто замирало сердце.
Этот день я хочу стереть из своей памяти, как никакой другой в своей жизни. Неспешно тянулся июль, температура поднималась так, что и выходить не хотелось. Асфальт плавился от жара солнца, как масло. А оно (солнце) будто купалось в улицах, играло в прятки, отражаясь в каждом стёклышке. Это показалось мне тогда таким невероятно красивым. Но солнце - это не та картина, которой я хотела бы любоваться. Оно всегда напоминало мне о какой-то невиданной радости, которой вовсе не было. Вот смотрю на небо и яркие лучи солнца и чувствую радость, начинаю улыбаться. Глупо верно? Огромный огненный шар, от которого так просто поднимается настроение.
Этот день, до определённых событий, был важен для меня. Мысли о предстоящем волновали меня, заставляли думать о хорошем... но всё пошло не так. Сейчас я стала задумываться о странных вещах, например, что люди с частичной амнезией - счастливчики. Я бы хотела забыть этот день навсегда.
Наверное, сейчас я по-настоящему разочаровалась в людях. Если бы не этот жаркий июльский денёк, я продолжала бы верить в настоящую дружбу и взаимную любовь - большую и светлую, которая вскоре посетила бы меня. Но, все это только с частицей 'бы', которая означает условное наклонение. И все это сопровождалось одним условием - если бы в свое время Станислав Александрович был мудрее и умнее, все сейчас могло бы сложиться иначе.
Но для того, чтобы меня понять, нужно вернуться в далекое прошлое. Когда двенадцать лет назад между моими родителями начался бракоразводный процесс, я об этом мало что знала - мне было всего семь лет. Родители меня не посвящали в тонкости этого дела, я вообще почти не понимала, что вокруг творилось, и почему все взрослые вдруг стали такими грустными? Мне хотелось сделать всех капельку счастливей, поэтому, когда я видела на маминых щеках слезы, я подходила к ней и пальцами раздвигала уголки губ - 'рисовала' улыбку.
Да, тогда я осталась жить со своей любимой мамой. В последствие, когда я повзрослела, я поняла, какая ситуация сложилась в моей семье, и кто стал этому причиной. Конечно, я осуждала своего отца, потому что считала, что он поступил совершенно по-глупому. Впрочем, на все мои претензии, Станислав Александрович отвечал, что когда я выросту, я все пойму. Я росла, но так и не могла понять его действий.
Он променял Елену Викторовну - мою маму - на другую женщину. Она была моложе, красивее, появлялась на светских вечеринках, знала, как себя вести перед высокопоставленными людьми. Она умела все то, что так плохо получалось раньше у моей мамы. Я ненавидела Галину - вторую папину жену. Я ненавидела ее всем сердцем, потому что она была виновата в том, что лишила меня нормального детства.
Когда я была маленькой, мама очень много работала, почти круглые сутки, чтобы прокормить меня, платить налоги, покупать еду и прочее. Поэтому мама стала для меня всем - самым главным человеком в моей жизни. И, когда в нашем доме появился Дмитрий Вячеславович, я была только рада за маму. Когда видишь ее счастливые глаза, прощаешь все на свете.
Она это сделала не столько для себя, сколько чтобы позаботиться обо мне. Дима был состоятельным мужчиной, и он мог нас обеспечивать, а еще - он действительно любил мою маму. Это было самым главным для меня. Я хотела, что она была счастлива.
Впрочем, история эта не о моем отце, не о маме и не о Дмитрии, который очень плавно влился в нашу семью, и которого я тоже своеобразно полюбила - как человека, принесшего в нашу семью частичку счастья и радости. Эта история обо мне - Лазаревой Еве Станиславовне.
Про себя я не могу ничего толкового рассказать, так как не вижу себя со стороны. Ничего необычного в своей внешности я не замечала, просто я была такой, как и все остальные. Худая невзрачная девушка. Ростом не вышла, да и фигурой, наверное, тоже. Не когда не думала об этом. Не знала, что это за понятие такое 'идеальная фигура'. Сейчас все настолько непредсказуемо...
С Вероникой Лазаревой я познакомилась в классе шестом, когда она перешла в ту школу, где училась я. До этого я со сводной сестричкой виделась всего пару раз. Моему отцу она была никто, но он ей дал свою фамилию - пожалел бедняжку. Вообще-то, я ее почти ненавидела. Да, возможно, во всем случившемся она совершенно постороннее лицо, которое не было задействовано в отношениях взрослых, но мне было обидно. Однако девушка ко мне относилась удивительно хорошо. На любые мои попытки разругаться, она либо стоически молчала, либо вообще уходила - Вероника избегала конфликтов со мной, и это казалось странным. Длинноногая брюнетка с кудряшками, которые весело подпрыгивали при ходьбе. Зеленые кукольные глаза, точеная фигурка. Меня в ней тогда раздражало все, потому что она была удивительно идеальной в отличие от меня. И так похожа на свою мать...
Самое удивительное, что мы подружились. У меня никогда не ладились отношения с одноклассниками, поэтому они были настроены ко мне агрессивно. Я уже привыкла к таким стычкам со своим классом. Когда ребята в очередной раз вспомнили о моем существовании, Вероника неожиданно заступилась за меня. Она поставила себя в неудобное положение, так как девчонки после этого отвернулись от нее. Но она за меня заступилась! Тогда я начала смотреть на нее по-другому. У каждого есть недостатки, даже если этим недостатком является чья-то мама. Но ведь она не выбирала для себя такой жизни. Я очень сомневаюсь, что мать советовалась с дочерью, стоит ли ей уводить мужика из семьи.
Так постепенно мы и начали общаться. У нас было что-то общее, что нас сближало. Хотя, очень быстро я убедилась и в том, что мы совершенно разные. Мы слушали разную музыку, нам нравился разный тип парней, мы читали разную литературу. Может, поэтому мы и смогли общаться? Из-за этой поразительной разницы?
Но все это было неважно, потому что еще был ОН. Его появление в моей жизни произошло совершенно случайно - глупое столкновение в коридоре, его улыбка, и я поняла, что потеряна для общества. Когда мне хотелось с ним заговорить, мне казалось, что все шло против меня - язык заплетался, щеки отчаянно краснели, руки глупо теребили прядь волос, даже ноги - и те подкашивались от страха и неуверенности. Мне бы признаться ему в своих чувствах, но не хватает сил просто подойти и сказать - я тебя люблю. Боюсь, что меня бы даже и на это не хватило - я бы упала в обморок от переизбытка чувств еще на подходе.
Каждое утро я ждала от него хотя бы этого сухого 'привет', произнесенного чудесным голосом с хрипотцой. Когда он здоровался со мной, мне казалось, что я на седьмом небе от счастья. Сергей Краснов. Мне не повезло, потому что он был чудесно красив. Потому что он был, как лакомство - я не единственная, кто хотел его заполучить. На него засматривались и девочки постарше. Он умел общаться с женским полом, умел располагать к себе так, что уже невозможно его забыть.
Я просто наблюдала за ним со стороны. Безумно ревновала, если у него появлялась новая девушка. Мне казалось, что так, как я, никто не умеет любить. Мне казалось, что если бы Сережа только узнал всю глубину и многогранность моих чувств, он бы все понял, 'прозрел'. Ведь что эти куклы, которые каждый день вокруг него вьются, воркуют, обзывая его 'лапочкой'? Разве они испытывали к Краснову хоть капельку того, что чувствовала к нему я? Разве им хоть раз было больно, когда он чувствовал боль? Разве им хотелось переступить через свою гордость, чтобы добиться его внимания? А сколько раз они видели его в своих снах, представляли себя рядом с ним? Нет, мне казалось, что я единственная, кто по-настоящему достоин его любви.