Джина пожала плечами и повесила трубку. Мейбл была в своем репертуаре. Вздохнув, Джина подумала, что не мешало бы позвонить и Рози, и набрала номер ее телефона.
— Рози, я на минутку. Хочу сообщить, что Стенли очень понравились твои пирожки.
— Так я и думала. Мужчинам всегда нравится домашняя выпечка. Как ты поживаешь, Джина? Я сегодня целый день думала о тебе и очень рада, что ты решила продолжать учебу. Должна признаться, даже немножко позавидовала тебе. Ведь сама я занимаюсь только домом и моими мужчинами, Даном и Джонни. Кстати, Стенли рассказывал тебе о новорожденных щенках? Так хочется, чтобы они выжили!
— Да, — согласилась Джина. — Мейбл сказала мне, что выходит на работу. Замечательно, правда? — произнесла она, чувствуя, что ей трудно разговаривать с Рози.
— Не думаю, что это так уж замечательно, — возразила та. — Дело в том, что Мейбл лишь делает вид, что работает. По большей части она только красится дармовой косметикой и красуется перед покупателями. Довольно скучное занятие, с моей точки зрения. Дан не любит, когда женщины пользуются косметикой, поэтому я обхожусь без нее.
— Да, Рози, я это заметила, — не удержалась Джина от колкости, но Рози не обратила на это никакого внимания.
— Знаешь, я начала вырезать квадратики из ткани для лоскутного одеяла. Это такое увлекательное занятие! У меня накопилось множество лоскутков. Если хочешь, можем сделать два одеяла, одно для тебя, — предложила Рози.
— Боюсь, из-за лекций у меня не будет свободного времени, — ответила Джина. — Да и сейчас мне пора немного позаниматься. Созвонимся позже.
Лоскутные одеяла, желе из алычи, пирожки с вишнями… Джина перебрала все это в уме, вполуха слушая диктофонную запись лекции. Она уютно устроилась в новом кресле, купленном для кабинета Стена, и пыталась понять, чем ее так раздражает Рози. Джина знала многих женщин, включая свою собственную мать, которые все силы отдавали дому и семье. Так что Рози в этом смысле не представляла из себя чего-то необычного. В чем же дело в таком случае?
После долгих минут самокопания Джина пришла к выводу, что причина раздражения кроется в ней самой. Она видела, что Дан воспринимает самоотверженное служение Рози семье как естественное выражение ее любви. Когда об этом заходит речь, его глаза светятся от счастья. Джине хотелось, чтобы и в глазах Стена появилось похожее выражение.
Звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине, заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Стенли? Джина взглянула на часы, пытаясь сообразить, сколько времени она просидела, погруженная в размышления. Было уже почти десять часов, а она так и не прослушала лекцию.
— Джинни! — позвал Стенли. — Я уже дома.
Джина сбежала по лестнице и попала прямо в его объятия. Она спрятала лицо у него на груди, обвила его шею руками, будто желая раствориться в нем, и принялась целовать — сначала мелкими частыми поцелуями, скользя губами снизу вверх по его шее и обратно, затем поцелуи стали более продолжительными и страстными.
Стенли, похоже, вначале ошеломило подобное проявление эмоций, но затем его тело откликнулось на эти ласки, загораясь ответной страстью. Подхватив Джину на руки, он отнес ее в спальню и уложил на кровать. Дрожащими от нетерпения пальцами она расстегнула его рубашку и пряжку на ремне, шепча о том, что хочет его. В ее пронзительном шепоте сквозило жгучее желание. Освободив Стенли от рубашки, Джина стала целовать его грудь, подолгу задерживаясь на каждом соске. Затем она вдруг отстранилась и принялась, извиваясь, лихорадочно стаскивать с себя одежду, едва не порвав трусики.
Стенли, захваченный яростью чувств Джины, распластал ее под собою на постели. Джина восприняла прикосновение и тяжесть его обнаженного тела с чувством, похожим на облегчение.
— Сейчас, Стен, сделай это прямо сейчас… — молила она.
Он слегка приподнялся и его возбужденная мужская плоть погрузилась во влажную глубину ее тела. Джина издала едва слышный стон и обвила Стенли ногами. Оказавшись в сладостной ловушке, он уткнулся во впадинку под ключицей Джины. Его дыхание обжигало ее кожу, движения нижней части его тела все ускорялись, пока Джина не начала испытывать внутри себя одно сплошное скольжение. Чувствуя, что горит как в огне, она крепко обняла Стенли за плечи и как будто срослась с ним. Взрыв блаженства настиг Джину внезапно; ей казалось, что нарастание пронзительной неги будет продолжаться еще долго. Она протяжно закричала, ее руки и ноги разомкнулись и безвольно опустились на постель. Джина словно окунулась с головой в темный омут, лишь крошечным участком сознания отмечая, что Стен продолжает с бешеной страстью свое движение внутри нее. А потом и по его поблескивающему влагой телу пробежала судорога оргазма, и он устало откинулся на спину, притянув ее к себе.