Потом мы с Кашиным гуляли и говорили о кружке и о сверхзадаче роли каждого. Встретили Сережку Дмитриева, и он заржал, увидев нас, но Кашин не из тех, кто застесняется.
Вечером ко мне пришёл Ромка Хейфец. Мы с ним решали задачи, а потом сидели на диване и разговаривали. Ом целый час рассказывал свой сон. Якобы я с ним летала на ракете. В безвоздушном пространстве мы вместе с ним вышли в космос, и у меня в скафандре кончился воздух. Тогда он перекачал воздух из своего скафандра в мой, и мы с горем пополам вернулись в ракету. Потом мы прилетели на Луну и там, прыгая по лунным кратерам, я сломала ногу. Тогда Ромка понес меня на руках, но, забыв про отсутствие иного притяжения, прыгнул очень высоко и вместе со мной взвился опять в космос. Мы летели в космосе и отодвигали руками метеориты, чтоб они об нас не стукались.
Ничего себе сон! Вот мне ни в жизнь такое не приснится. Хотя, моему, Ромка что-то поднаврал. Самую малость.
8 февраля
Шестого урока не было. Крючок заболела. Мы с Милкой решили ее навестить. С нами увязалась Зося. Соседи сказали, что Крючок в больнице. Одна толстая тетка продержала нас целый час и все время рассказывала, как ей стало плохо да как все испугались и среди ночи бегали вызывать «скорую помощь», то мне от этого стало не по себе.
12 февраля
Воскресенье. Хотели репетировать в школе, но нянечка не пустила. Оказывается, директор запретил пускать нас в неположенные дни и часы.
Репетировали дома у Володьки Золотова. Они очень хорошо живут, просторно, мебели мало, и есть рояль. Его родители и трое братишек были за городом. Мне теперь ужасающе хочется посмотреть на его родителей.
Опять немножко записала. Репетировали сцену, когда сестре Золушки Анне удается натянуть хрустальный башмачок.
«…Как вы понимаете — это трагедия. Это самое трагическое место в пьесе. Заразе удалось выбиться в люди. Зараза пробилась к власти. Нина! Теперь всё! Не мельтешись, теперь ты должна измениться во всем, потому что это свойство подонков — меняться, добившись чего-то.
Твои движения должны стать такими, какими, по твоему усмотрению, только и бывают движения королев. Ну как бы тебе пояснее? Ты видела швейцаров в роскошных ресторанах? Хотя нет, этого ты ещё не могла видеть. Что бы тогда?.. Тебе приходилось просить в долг у подонков? Тоже нет? Черт побери, тогда тебе надо показать швейцаров. Когда они стоят у дверей — это ангелы, охраняющие вход в рай, настолько им присуще самоуважение, хотя их величию не вредят чаевые. Даже мачеху должно быть жалко. Она билась для своего любимого дитяти, а эта, натянув башмак, разговаривает с ней еле-еле. Маша, ты слышишь, ты впервые испугалась за дело рук своих. Даже ты — не такое чудовище, как твоя дочь. Леночка, а ты отойди на задний план. Тебе нельзя выдавать скорби. Ты привыкла к этому. Сделай так, чтобы зритель разозлился на тебя за твою дурацкую доброту: своими руками отдала счастье. Надо, чтоб все негодовали на тебя и чтоб все это возненавидели в себе — головотяпство и попустительство.
Вот теперь, пожалуйста, сбейте темп. Пусть действие катится еле-еле. Пусть чудовище поторжествует. Пусть зрители, которые отлично знают, что сказка кончается хорошо, вдруг испугаются, что на этот раз она кончится плохо.
Нина! Ты можешь ногой в башмачке стать на спину своей матери?
Маша, склонись перед ней, а она пусть поставит на тебя ногу. Ха-ха! Нет, я вроде ничего придумал.
Ребята, как? Настасья Филипповна, а вы как думаете? Настасья Филипповна, дайте какую-нибудь пышно-торжественную музыку.
— Игореша! Нет у меня такой музыки!
— А вы найдите.
— Сегодня нет.
— Ну что-нибудь, пожалуйста!
— Ну нет!
— Настасья Филипповна, вы срываете нам репетицию!
— Ну что я, рожу музыку?
— Хоть родите, хоть что хотите. Давно бы так! Ребята, а если мы Настасью Филипповну нарядим во фрак и посадим на сцену к роялю? Ведь это сказка! Вот захотелось Анне, чтоб заиграл оркестр, она кивнула и пожалуйста — полилась какая-то пошлятина. Чтобы все знали, что именно в ушах Анны звучит такая музыка!»
Это хорошо, что я записываю то, что говорит Игорь Александрович. Во всём этом надо потом долго разбираться.
После репетиции пили у Володьки чай и танцевали. У них чудесные пластинки и много места. Кашин танцевал со мной. Игошина рыдала на кухне, опять какие то тайны мадридского двора. Хохма! А у нас с Кашиным хорошо получается. Игорь Александрович почему-то нам подмигивал. Странно.