Помолчали, Алиса смотрела на подругу все так же безжалостно.
— В твоем возрасте не дают себя бросить, — медленно произнесла она.
— Не понимаю... Как это «не дают бросить»? — пожала Елена плечами. — Ты бы, например...
— Оставь мой «пример». Он нетипичен. Я одинокая старая женщина. И, как чеховский мещанин, даже «горжусь этим», — Алиса грустно усмехнулась. — А ты совсем другое: настоящий, положительный элемент. К тому же моложе меня. Хотя и у тебя вот этого с каждым годом будет все больше и больше. — Сухонькой, словно игрушечной, ручкой Алиса коснулась виска подруги там, где поблескивали белые нити.
Женщины снова помолчали.
— Скажи, он у тебя прописан?
— Нет. Особая история...
— Даже этого не могла провернуть! Закурю, чтобы не расстраиваться от подобного бреда... — Прямо из кармана Алиса вынула помятую сигарету, задымила.
— Тогда он потерял бы право на комнату Гостенко. А Клавдия Степановна с ними судилась...
— Какие Гостенко?
— Супружеская чета. В сорок первом эвакуировались из Винницы. Когда Виталий был на фронте, Клавдия Степановна не то сдала, не то продала им его комнату. Гостенко утверждают, что продала за сорок тысяч. Но пойди докажи! Нашлись, однако, и у них какие-то зацепки, вот Виталию и пришлось поселиться в одной комнате с мамашей.
— Тут он тебя и встретил? — Зеленый глаз Алисы сверкнул.
— Я понимаю, о чем ты... Нет! Нет! Не так все просто! — Елена почти умоляюще протянула к ней руки. — Ведь четыре года тому назад в комнате рядом жила моя мама. А когда мама умерла, он...
— Туда въехал? Мило. Ну, ладно, не буду. Вижу, что такая постановка вопроса тебя убивает. Хотя уверена, что ему куда приятнее иметь тебя и Костю за стеной, чем подобную мамашу под боком!
— Теперь он мог бы жить один. Сегодня я узнала, что Гостенко наконец уехали...
— А он это знает? — В обоих глазах Алисы мгновенно отразилось одно чувство — тревога.
— Пока нет, — не глядя ей в лицо, с усилием ответила Елена. Тонкие ее пальцы нервно мяли окурок, брошенный Алисой мимо пепельницы.
— А если его старушка явится сюда с этой радостной вестью?
— Она сейчас на даче...
— Чудесно! — оживилась Алиса.
— «Старушка», — улыбнулась Елена. — Она выглядит чуть старше меня. Подтянутая, модная, волосы «под бронзу». Замечательно сохранилась...
— Еще бы!.. Не чета тебе. На работе, небось, не «сгорела»! Да не гляди ты на меня так! А то, честное слово, водки захочется! — Алиса выхватила из кармана еще одну сигарету. — Слушай меня внимательно! Сама я бездарно прожила свою женскую жизнь. Но ведь чужие болезни виднее. И тебя я хочу излечить. В том, что происходит, виновата ты сама. Как я понимаю, на работе ты проявляешь изобретательность, терпение и, что самое в тебе удивительное, деловую хватку... Однажды я, не без страха, взялась за статейку, посвященную химику-новатору Голубевой. Кое-что даже поняла. Скажем, как спасти древесину от гниения «Голубевской» пропиткой. Вспомнила, как ночами, сидя вот за этим столиком, ты выводила какие-то иероглифы. Но... «давайте не будем»! Это еще не некролог. Так вот, пойми: если женщина надеется устроить себе какую ни на есть личную жизнишку, она тоже должна серьезно потрудиться. Конечно, приятно, что твои телеграфные столбы простоят, скажем, полсотни лет... А вот Виталий не продержался с тобой и четырех! Прости за грубую аналогию, но ведь и его нужно было обработать «на прочность».
— «Обработать»? Но с Андреем я никогда...
— Бога ради, не ссылайся на Андрея. К сожалению, такие, как он, косяками не ходят. А на этот раз тебе попался заурядный столб. Столб как таковой. Надо было постигнуть законы его существования.
— Льстить, лицемерить или, как выражается тетя Паша, «угождать»?
— На крайностях не настаиваю. Предлагаю иное: кормить, и при этом как можно вкуснее, ухаживать, а по мере сил развлекать... А самое основное — казаться его глупее. Это при всех обстоятельствах. Поверь, так называемые «умные женщины» вольно или невольно оскорбляют мужчин...
Философствуя, Алиса оживилась — губы ее змеились вольтеровской улыбкой.
— Но Андрей говорил...
— Опять Андрей! Пойми, этого уже нет. Скажи лучше, чем же тебя привлек данный объект?
Взглядом опытного хирурга Алиса всматривалась в лицо подруги. Та не торопилась с ответом, словно задумалась.
— Я встретила его, когда после гибели Андрюши прошло пять лет. Мы с Костей совсем одни... А ты сама сказала, что значит под Новый год одной сидеть. Это верно... Я была тогда красивее...
— Ты и сейчас красивая. Всегда красивая. Похожа на Вивиан Ли. Только на русский лад. Продолжай.