Глава 2
Следующее утро окрасилось в серый цвет. Я уже не слышала, как родители предлагают мне позавтракать, и не видела, как мелькают за окном высокие московские многоэтажки. Погруженная в свои мысли, я держала в руках телефон, сгорая от желания позвонить подруге. Марина выслушает, Марина поймет, Марина объяснит. Но едва мои пальцы находили на дисплее её имя, я закрывала страницу, и вновь продолжала бездельно смотреть по сторонам. Слова Оли глубоко засели у меня в голове. Я бы ни за что не поверила в то, что существуют некие «сопровождающие», если бы не одно но. Мои шрамы на спине, такие же, как и у самой Оли. Откуда они? Почему именно у меня?
Встряхнув головой, я вышла из автобуса и направилась к школе. Глубоко вздохнув, я твердо решила выкинуть эти мысли из головы. Не бывает такого, и точка.
В холе меня ждала Марина. Она широко улыбнулась, когда я вошла в здание, и ринулась ко мне.
— Ты чего? — удивилась я. — Я что-то пропустила? Это как-то связано с тем, что тебя подвез отец?
— Нет, я просто соскучилась.
— Соскучилась? — я сняла пальто и машинально повесила его на крючок в раздевалке. — Иногда мне кажется, что ты напрямую зависишь от меня.
— Так и есть, — серьёзно ответила на мой сарказм подруга, и пожала плечами. — Но и ты тоже.
— Что я?
— Зависишь от меня, разве нет?
Я развела руки в стороны:
— Разве что, совсем чуть-чуть.
Марина рассмеялась, и я невольно подхватила её смех. Что ж, может, где-то вверху и существует божья сила, судьба, или как там её называют, может, Оля и напугала меня своей теорией о людях, имеющих особое предназначение, может, нас с Мариной и связывает одна жизнь на двоих. Но сейчас мне все равно. Когда рядом Маринка, мне гораздо легче переживать трудности, гораздо легче справляться с непростыми временами. Однажды подруга заявила мне: Фоминова, тебе известно, что ты мне как сестра! Тогда я не придала особого значения ее словам. Но теперь все сильнее понимаю. Мы больше, чем лучшие подруги, мы с Мариной — родственные души.
Через пятнадцать минут мы с ней зашли в класс, и сели по местам. Только раскладывая учебники, я поняла, что забыла химию дома. Это ужасно, потому что такая новость очень сильно расстроит Маринку. Она всегда следила за тем, как я учусь, часто выручала меня с биологией. Но вот, что ей не давалось — так это химия. Она тонула в ней, как в зыбучих песках: пыталась учиться через силу, но погружалась в них ещё глубже. Так что, учебник по химии стал для неё некой библией. Порой она брала его с собой в кафе, и когда я общалась с ребятами, она, словно книжный червь, учила наизусть таблицу Менделеева. Маринка хотела поступить в Медицинский Институт. Собственно, химия там — обязательный предмет, что нередко доводило её до истерики, а меня — до состояния безнадежности. Я как верный соратник, сидела рядом с ней, и пыталась на примерах из жизни объяснить те или иные законы, пользуясь простым доступным языком. Но, увы. Часто, помощь приходила не от моих стараний в роли репетитора, а от моего таланта быстро и качественно делать шпоры.
Сегодня была контрольная работа. Контрольная работа!
Я онемевшими руками вцепилась в локоть Марины, вспомнив, что вчера из-за рассказа Оли не написала шпаргалку, а это значит…
— Только не убивай меня, — прошептала я, уставившись на подругу.
— Ты чего?
— Я не написала определения на лист, и, кажется, забыла дома старую шпаргалку, где были выписаны все формулы…
— Что? — Карие глаза Маринки округлились, и я буквально увидела, как всепоглощающий ужас пронесся перед ними. — В смысле? Ты…?
Прозвенел звонок, и я виновато улыбнулась, понимая, что «миссия» обречена на провал. Подруга обязательно не напишет эту работу, значит, получит плохую отметку, значит, не сдаст, чертовы экзамены, значит…
— Доставайте листочки, — провозгласила учительница, и остановилась рядом с нашей партой. Как справедливо. — Контрольная большая, у вас мало времени, так что преступайте. И не тратьте его на разговоры!
Я повернулась к Маринке, и увидела, как она вжалась в стул, едва разглядев перед собой вопросы. Сгорбившись, я устало облокотилась головой о парту, и услышала, как тяжело подруга дышит. Это был такой же плохой знак, как и тот, что Вера Игоревна до сих пор стояла рядом с нашей партой. Зажмурившись, я думала, как помочь Маринке, но на ум ничего не приходило. Учебник она спрятала в портфель, и, к сожалению, у неё не было возможности его достать. Свой я забыла дома, что так же вряд ли бы нас спасло.
Но помощь пришла, причем откуда её не ждали.
— Диана? — неожиданно спросила Вера Игоревна, и обеспокоено подошла ко мне. — Тебе плохо?
И тут в моей голове, словно лампочка, загорелась великолепная идея. Я согнулась ещё сильней, и, подняв усталые глаза на учительницу, прошептала:
— У меня голова резко заболела.
— Голова?
— Да. Перед глазами всё кружится.
— Сходи в медпункт. — Вера Игоревна приобняла меня за плечи. — Тебя провести?
— Было бы не плохо, — вялым голосом протянула я, и медленно поднялась с места. — Вы пойдете со мной?
— Да-да, конечно.
Учительница, кинулась к столу, и схватила свою сумку. В этот момент, я подмигнула Маринке, давай понять, что со мной всё в порядке, и увидела, как она ошеломленно открыла рот. Затем, вновь сгорбившись, я подошла к Вере Игоревне, взяла её за руку, и мы медленно вышли из кабинета.
Этот план был гениальным, этот план был беспроигрышным, но я не понимала, что делаю. Я не осознавала, что каждая попытка помочь Марине — это начало конца моей жизни…
Когда меня выпустили из медпункта, я облегченно выдохнула, и села на лавочку. Звонок давно прозвенел, ученики ходили по коридорам. Кто-то просто смотрел на меня, кто-то здоровался, кто-то делал вид, будто не замечает, что я вообще здесь нахожусь, но, так или иначе, все люди знали меня, и считались с моим мнением. Нет, я не была популярна, и ученики не расходились в стороны, когда я шла по коридору. Просто я была такой, какая я есть. Вот так, без каких либо дополнений. Мне не нужно было красиво одеваться, или говорить слишком громко, чтобы привлечь внимание. Я никогда не унижалась, и при этом, многие унижались передо мной. Я просто жила, и получала от этого удовольствие.
— Привет, Диана, — протянула Катя Симольева из параллельного класса. Высокая худая брюнетка, со смешными скобками, и слегка горбатой спиной. Мы никогда не общались, просто знали друг друга в лицо, как-то раз готовили вместе концертную программу, не более. Но я не сомневалась, что Катя хорошая девушка. В конце концов, только уверенная в себе личность, может носить скобки и не стыдится этого. Я уже было кивнула ей в ответ, как вдруг вспомнила, что Оля учится с ней в одном классе. Поднявшись со скамейки, я поравнялась с Катей.
— Оля сегодня в школе?
— Оля?
— Да. Мне надо поговорить с ней.
— Прости, но, кажется, сегодня её нет.
— В смысле? — эти слова настолько сильно перепугали меня, что я пошатнулась назад. — Как нет?
— Не знаю. Может, она подойдет ко второму уроку? Хотя вряд ли, — отрезала Катя. — Оля всегда приходит вовремя. Такой уж она человек: не умеет опаздывать.
Я резко остановилась.