— Ну, ты и так знал, что это она что-то мутит, — отрезал я. — Поэтому и пошёл ставить жучки в Немёртвом. Я прав?
— Прав, не прав — это к делу не относится, — Кольт покачал черепушкой. — Давай ты будешь поменьше качать права и задавать вопросы, и побольше на них отвечать.
— Или что? — я следил за ним глазами. — Макнёшь меня в фонтан забвения? Ещё как-нибудь прикончишь? Кольт, ты бросил меня в Немёртвом, даже не рассчитывая, что я смогу выбраться — а теперь предъявляешь мне какие-то претензии?
— Неприятно вышло, согласен, — Кольт кивнул. — Но ведь и ты мне многое не сказал.
— Не сказал о чём? О своих личных делах и секретах? С чего ты вообще решил, что я должен тебе о них рассказывать?
— Я бы согласился с этим, — Кольт выдохнул клуб дыма, — но дело перестало быть твоим личным с того момента, как ты впутал в это меня. Экспресс — мой конь, и когда ты пролетел на нём по миру живых, закрыв лицо, ты буквально сделал меня террористом в розыске. Ты хоть понимаешь это?
Я злобно зыркнул на него.
— Так дело в коне — или в моих секретах? Если в коне, то к чему этот допрос?
— И в том, и в другом, — заверил меня Кольт. — Видишь ли, сначала дело было только в коне — и в твоём поступке — но потом я нашёл кое-что ещё, и мне стало интересно…
Он указал на стол, где лежали разложенные вещи — книги Александры и её артефакты.
— Запрещённая литература… всякий запрещённый хлам… А ты, парень, очень непростой студент, так?
Наверное, будет очень тупо, если я скажу «Знаешь, это не моё»?
— Всё ещё не понимаю, какое тебе до этого дело, — повторил я. — Ты кто, Кольт? Полиция мёртвых? Агент Отдела? Я помог тебе проникнуть в Немёртвый, и ты должен мне за это; я использовал твоего коня, и теперь я должен тебе, ладно. Но остальное тебя не касается.
Кольт усмехнулся.
— Думаешь, всё так просто, парень?
Неожиданно он рванулся ко мне и, схватив за плечи, уставился прямо в лицо своими глазами-огоньками.
— Я не полиция мёртвых, Денис, и не агент Отдела. Я агент Башни, а это куда круче. Сейчас с тобой разговариваю я, но если будешь выёживаться и ломать из себя королеву драмы, придут другие духи, куда менее вежливые и милые.
Кольт работает на Башню? Но погодите-ка…
— Да уж ты сама милота, — я смотрел в ответ. — А зачем, позволь спросить, ты отговаривал меня вербоваться в Башню? Говорил, что это только для психов…
— Потому что видел в тебе потенциал, парень, — отозвался он. — Хотел проверить тебя по-тихому, и, если подойдёшь — позвать на должность получше, чем пушечное мясо. Видишь? Я был на твоей стороне. Но у тебя оказались секреты, и вот мы здесь
— Здесь это где? — с невинным видом уточнил я. — Так мы что, в Башне?
— Чего? — огоньки в его глазах моргнули, а затем Кольт принялся смеяться, отступив от меня и опершись о стол.
— Что? Чего я такого смешного сказал? — я сощурился, делая вид, что не понимаю.
Давай, купись на это. Скажи мне что-нибудь про Башню, хоть капельку новой информации…
— Ты… — кажется, Кольта действительно рассмешили мои слова. — Ты правда считаешь нас настолько тупыми? Даже те, кто работают на Башню уже много лет, могут не иметь туда доступ, если они недостаточно близки к верхушке, а ты думаешь, мы притащим туда непонятного типа на допрос? Ты просто в одном из наших зданий, вот и всё.
— Тогда и назывались бы не «Башня», а «Какие-то здания», — съязвил я.
— Башня — это символ, сынок, — Кольт отсмеялся, и теперь стоял у стола, глядя на меня. — Символ власти. Символ силы. Что-то, что возвышается над всеми, что видно почти из любой точки города, но недоступно для простых духов. Обычные призраки даже вход туда увидеть не смогут, а если каким-то чудом найдут его — охрана остановит их за секунду.
Погодите-ка! А вот это уже интересно. Значит, вход в Башню можно найти? Не узнать пароль, а просто отыскать?
— Так что, — продолжал Кольт, — тебе лучше дружить с Башней, Денис. Дружить и уж точно не ссориться. Да, мне и без тебя многое известно — но ты всё равно кончишь дурить и расскажешь мне всё, что знаешь, о заговоре Отдела и Немёртвого, об их делах и о том, что произошло вчера и как ты всё-таки умер. Расскажешь о том, зачем таскал при себе вот это всё, — он обвёл рукой вещи на столе, — расскажешь о том, зачем напал на главу Отдела, потому что прости, я не верю в сказки про месть. Расскажешь, как сумел «договориться» с моим конём…
На последней реплике у меня чуть не вырвалось «чего?», но я вовремя заткнулся. Погодите-ка. Так обычные призраки не могут говорить с Экспрессом? Может, это какая-нибудь ещё фишка, которая передалась мне от Смерти?