Дальше его разговор полностью стал походить на бред. Он предавался мечтаниям о том, что именно сделал бы, будь он здоров и молод. Говорил о встречах с великими людьми, пока они ещё не стали великими, о перемещениях в будущее… Я облегчённо вздохнул, когда он, наконец, заснул.
Гордон Джон Везер умер через два дня. Я долго не мог в это поверить, считая и смерть его частью какого-то дьявольского плана в отношении меня, точнее, моего тела. Но оказалось, что, помимо прочего, он оставил кучу документов, чтобы отвести от меня подозрения полиции в совершении чего-то нехорошего, каковые были бы совсем не удивительны, учитывая мою профессию и тюремное прошлое. Положим, меня всё равно потрясли довольно основательно, но в итоге вынуждены были оставить в покое. Только тогда я уверовал в полное бескорыстие Гордо… Нет, я по-прежнему не могу называть его иначе, чем звал раньше, только теперь делаю это с большой буквы: Старик.
1.1
Необходимо было на что-то решаться. Двадцать семь долларов с мелочью — вот весь капитал, которым я располагал. Не знаю, на что мы жили раньше; возможно, это были остатки накоплений Старика. Не буду рисовать себя ангелочком с крылышками: на следующий же день после его смерти была у меня мысль заложить дом и на эти деньги уехать в какой-нибудь город, где ещё не появлялся министр банановых финансов — ничего другого по-прежнему в голову не приходило. Но… не смог. В Контур я не верил, но всё равно не мог. Я, тыщу раз обманывавший самых разных людей, Старика обманывать не хотел. Наверное, потому, что не было в нём ни жадности, ни глупости.
На третий день, озверев от безделья, безденежья и неопределённости, я полез в подвал. Контур я и до этого видел, но тогда он ничем меня не заинтересовал. Сейчас — другое дело: передо мной был агрегат, которому человек, его изготовивший, приписывал, если так можно выразиться, совершенно невозможные возможности.
Взглянув на Контур, я ошеломлённо присвистнул. Сразу было видно, что делал его старый немощный больной человек: все узлы были смонтированы в деревянном шкафу, и роль гетинакса выполняла обычная фанера. Чуть приличнее выглядел пульт, изготовленный на базе звукорежиссёрского EwSE-120 — такой был у нас в колледже для озвучки дискотек. Слева и справа от пульта стояли абсолютно одинаковые электронные часы из серии тех, на которых отражена полная временная информация: число, месяц, год и время с часами, минутами и секундами. На левых маркером было написано «Время убытия», на правых — «Время прибытия». От часов к пульту отходили провода.
Я в задумчивости включил пульт, и тут же на левых часах высветилось текущее время и дата, а на правых — сплошные нули. Это становилось интересным. По крайней мере, что-то работает. Я сел в кресло, взял, было, в руки тетрадь, но тут же отложил в сторону: всё и так было ясно. В пульт была вмонтирована клавиатура, я нажал цифру 1, и она тут же появилась на правых часах. Я нажал «Reset», закурил и задумался.
Очень, конечно, хотелось поверить. И очень хотелось прямо сейчас попробовать. Удерживало только одно: я боялся. Боялся, что всё это — полная ерунда, и тогда окажется, что Старик — обманщик, потому что сумасшедшим-то он точно не был. За последние два дня я стал относиться к нему с уважением и очень не хотел в нём разочаровываться.
Но, докуривая сигарету, я уже знал, что обязательно сделаю это — полезу во Время. Я стал подыскивать оправдания для Старика, и они быстро нашлись. Ну, конечно же! Старик вовсе не был обманщиком, он был мечтателем, фантазёром! Он искренне верил в придуманную им сказку, но ему скучно было верить в неё одному. Вот он и рассказал её мне, что же в этом плохого?
По поводу даты никаких сомнений не было. 23 марта 1989 года 10 часов 32 минуты. С того самого дня и доныне она всегда у меня перед глазами в образе цифр на дисплее нашего квартирного телефона. Я снова нервно закурил. Восемнадцать лет прошло, но такое, конечно, не забывается никогда…
— Алло, это мистер Каховски? Здравствуйте, с вами говорит миссис Каннингэм. Я снова по поводу вашего сына Сэмюэля. Вопреки вашим заверениям, я не вижу никаких позитивных сдвигов в его поведении. Он по-прежнему дерзит учителям, а сегодня совершил хулиганский поступок…