Миссис Каховски пошла за ключами, но в это время с улицы послышался страшный грохот. Супруги выбежали во двор.
— Что случилось, Фред? — крикнул Каховски соседу.
— Представляешь, Билл, кран упал! Это хорошо, что в этот момент на улице никого не было!
Миссис Каховски побледнела.
— Боже, Уилли, а если бы ты… — и она замолчала, не в силах продолжать.
Мистер Каховски согласно покивал головой, подошёл к воротам и выглянул на улицу.
— Придётся в объезд ехать, — сообщил он. — Иди в дом, Нэнси, холодно, простудишься!
Миссис Каховски послушалась его и через пять минут из кухни услышала шум отъезжающей со двора машины.
2
Моё имя — Сэмюэль У. Каховски; возраст — 32 года, неженат, профессия… а чёрт его знает… Гангстер — это профессия? Конечно, ни я, ни любой из наших парней так себя не назовёт. Спросите: «А чем вы занимаетесь?», и мы скажем: «На мистера Уилки работаем». А это то же самое и есть, только звучит приличнее.
Лично я на мистера Уилки работаю восемнадцать лет, мой друг Эдди немножко больше. Он меня с ним и познакомил. Когда меня в третий раз из школы выперли — и на этот раз окончательно — отец сказал, что образование — это не для меня, и чтобы я шёл работать. Ну, хотя бы, продавцом газет, как мой друг Эдди.
Эдди в первый же день объяснил мне, что газеты — это так, ерунда, много на них не заработаешь. Нужно ещё выполнять разные поручения мистера Уилки: сообщать ему, если что интересное на улице услышишь; на стрёме постоять, пока его ребята всякие дела обделывают; сбегать к кому-то передать что-нибудь. Я, конечно, согласился и до сих пор об этом не жалею. Он нам и тогда платил неплохо, а уж когда мы с Эдди и сами начали серьёзными делами заниматься, вообще прилично стало. Само собой, что при нашей профессии и под статью угодить недолго, но мистер Уилки обещал, что, в случае чего, от полиции откупит: они все у него в кармане. А уж если не получится — всякое бывает — то и в тюрьме у нас такая жизнь будет, что получше, чем у многих на свободе. Я часто думаю: а хорошо, что меня тогда из школы выгнали…
…Ладно, наврал я всё. Если честно, то совсем не нравится мне моя жизнь. Это я просто себя уговариваю. Убеждаю, что всё у меня хорошо, ничего менять не надо. А попалось бы что-то стоящее — бросил бы не задумываясь. Была у меня однажды ситуация, когда я уже, было, решился… но не случилось. Видно, не судьба. А дела наши, особенно те, которыми мы последнее время занимаемся, весьма не симпатичные.
Вот и сегодня вызывает мистер Уилки меня и Эдди и говорит:
— Ребята, тут надо бы ещё один домик к рукам прибрать. Старикашка там один живёт, больной весь, помрёт скоро. Так что много не предлагайте, пяти тысяч ему за глаза хватит. Поняли, о чём я толкую?
А чего не понять? Уже больше месяца по этому делу работаем. У мистера Уилки в мэрии свои люди имеются, они ему шепнули, что по этому району скоростная магистраль пройдёт, значит, цены на землю скоро до небес подскочат. Вот мы и ходим, убеждаем жителей домики свои продать. Доходчиво так убеждаем. Большей частью хлопот не бывает, люди понятливые там живут. Встречаются, конечно, и непонятливые, но все они почему-то очень небрежно с огнём обращаются. Откажутся дом продать, а он в первую же ночь — бац! — и сгорел. Всякое ведь бывает: окурок, там, непотушенный бросят или ещё чего.
Взяли мы у мистера Уилки адрес и поехали. Смотрим, домик большой, земли много занимает. Заходим — пусто везде. В одну комнату зашли, в другую — нет никого. Потом какое-то шарканье послышалось. Видим, старик древний по лестнице сползает. Эдди как увидел его, присвистнул и говорит:
— Ну, с этим клиентом возни много не будет. Вот что, Сэм, ты у нас уж очень чувствительный, тебе лучше не видеть, как я с ним разговаривать буду. Иди пока дом осмотри, а я тебя потом позову.
Мне и, правда, некоторые методы Эдди не нравятся. А что делать? Я же не в школе хороших манер преподавателем работаю, тут замечания неуместны. Пошёл я комнаты смотреть. Удивительно мне стало: их целых восемь штук, но не видно, чтобы хоть какая-то из них детской была. Вообще никакого намёка на детей. А сам старик, похоже, наукой занимается: кабинет есть, и книжек научных там полно. Ну, ещё кухня, гостиная, спальня… Только я последнюю осмотрел, Эдди заходит.
— Ну, — говорит, — всё в порядке. На трёх тысячах сговорились. Сейчас я его к нашему юристу отвезу, а ты пока здесь побудь, чтобы никто не влез. Своруют что-нибудь, ищи их потом…
— Брось, — говорю, — Эдди, отдай старику пять! Нужна тебе такая мелочь! А ему пригодится.