Шамиль. Тревога ложная. Я жив, здоров. Это собрались друзья моей невесты Джамилы. А мальчик, он позвал вас, сын Джамилы и мой с сегодняшнего дня приемный сын по имени Саид. Это имя имел и его родной отец, которого два года назад до смерти избили в нашем полицейском участке. Никто из вас, слава Богу, в этом не участвовал. Убийств без суда и следствия не должно быть.
Джамила. И вообще их не должно быть. Лить кровь людскую не имеют права ни революционеры, ни власть.
Шамиль. На планете ширится движение гражданского осуждения всякого насилия.
Джамила. Мы с вашим лейтенантом создаем партию бескровной смены общественного строя.
Шамиль. Без террора, без баррикад мы добьемся изгнания из страны межконтинентальной мафии, насаждающей произвол, коррупцию и деспотию на всех уровнях нашей жизни.
Один из полицейских. Разве это возможно?
Шамиль. Для этого всем людям доброй воли надо объединиться. Вступайте в наш Союз мирного противления злу. Эта наша партия обеспечит победу над мракобесием, утвердит демократию. Я с вами – ваш балетмейстер!
Даря полицейским бесхитростную детскую улыбку, пританцовывая и напевая «Мама зовет меня Ангелом», Саид с храбростью мальчишки-бойца отбирает у сержанта винтовку, приобщает ее к уже собранному арсеналу. Затем с такой же клоунской веселостью отнимает оружие у остальных стражей порядка, складывает его на общую кучу. После собирает сухие ветки, листья, зажигает костер.
Шамиль (экспромтом выдает стихи).
Сожжем автоматы, винтовки, пистоли.
Любой человек долгой жизни достоин.
Отнять ее может один только Бог.
Прервать ее может один только Бог.
Джамила и Саид с дерзкой неугомонностью увлекают полицейских и террористов в азартный хоровод вокруг костра. Танцуют под мелодии мобильных телефонов. Веселье перерастает в жаркую пляску. Ведь во взводе Шамиля в полном составе его ансамбль. Несколько новых попугаев выкрикивают: «Жизнь врагам! Жизнь врагам! Союз! Союз! Союз!» Со стороны озера по одному и группами проходят в рощу люди в купальниках, присоединяются к танцующим.
Звучит песня в исполнении хора детей, запевает Ангел:
Слушайте, люди!
Слушайте, люди!
Отныне убийств на планете не будет.
Мы, ангелы, с неба на землю сошли,
Чтоб люди здесь жили в добре и любви.
Хор детей сменяется хором взрослых:
– Не будет ни казней, ни войн, ни терактов.
Мы все станем мирным и любящим братством.
Сожжем автоматы, ракеты и бомбы.
Мы мудрости племя, не скот мы, не зомби.
Дети и взрослые поют вместе:
Слушайте, люди!
Слушайте, люди!
Отныне убийств на планете не будет.
Не будет ни казней, ни войн, ни терактов.
Мы все станем мирным и любящим братством!
Постепенно рощу покидают и певцы, и танцоры. Остаются только трое: Шамиль, Джамила и Саид.
Шамиль (обнимая невесту и сына, поет):
Ты пришла ко мне с неба высокого
Золотыми дождями очей
И с такой неземной одинокостью,
Что я путаюсь в смысле вещей.
Я зову твои руки белые
Облаками, что греют зарю.
И любовь, что давно не первая,
Самой первой, небесной зову.
Твои чувства, как звезды, сокрытые
В голубых, будто сон, небесах.
Тихий голос звенит лунной скрипкою,
Но душа моя в горьких слезах.
Она жаждет земной беспредельности:
Поцелуев, объятий, страстей.
Но вовек не шагнет к этой дерзости
Через ливень небесных очей.
Саид (заглядывает поочередно в глаза Шамиля и Джамилы). Я тоже пришел «с неба высокого»? Ведь ангелы оттуда приходят?
Джамила. Я родила тебя здесь, на земле.
Шамиль. Ты наш сын, родной, земной.
Саид с причудами клоуна похаживает по сцене, высоко подняв голову, увенчанную кепкой с петушиным красным гребнем. Подражая клоуну, корчит рожи, подходит ближе к попугаям.
Саид (обращается к птицам). Вы думаете, что я ангел. Нет, я не ангел, я обычный клевый пацан.
Попугаи повторяют: «Клевый пацан! Клевый пацан!»
Шамиль и Джамила целуются.
Саид от попугаев идет на авансцену, обращается к публике.
Саид. Теперь я знаю. Я не ангел. Я обычный смешной пацан.
Шамиль подхватывает на руки Саида. Джамила уже рядом. Втроем провозглашают:
– Отныне убийств на планете не будет!
Отныне убийств на планете не будет!
Занавес.