Ну, несколько бумажек и впрямь упали на ковёр, но уж точно не сугробы. В сугробах-то так весело прыгать!
— Это не только я вырезала, и Бланка тоже, — запротестовала я.
Стоит только сказать «Бланка» — и она уже тут как тут, даже если была далеко. Словно у неё не уши, а радары.
— Я за собой всё убрала, — крикнула она елейным голоском ещё с первого этажа.
— Старушка, придётся и тебе за собой убрать, — сказал мне папа. — А потом спускайся в кухню, у нас сегодня рыбные палочки.
Я вздохнула, но принялась за уборку. Вечно мне выпадает уборки больше, чем Бланке, ведь я не такая чистюля. Между прочим, я нашла бумажки, оставшиеся от картинки с леопардом, а они уж точно Бланкины. А мне теперь за ней убирай! Несправедливо. Вообще-то ко мне часто бывают несправедливы просто потому, что я младшая. У Бланки, например, есть собственный мобильник. Данте может делать всё, что и взрослые, ведь ему уже стукнуло восемнадцать. А Юлле позволено целыми днями стучать на барабанах.
Только я вспомнила про Юлле, как он влетел в комнату, размахивая руками.
— Выруби эту гадость, от неё уши вянут! — заорал он и подскочил к динамику, чтобы выключить его.
— Это моя комната и моя музыка, что хочу, то и слушаю! — закричала я.
— Всё равно мы сейчас идём ужинать, — буркнул он и вышел, даже не подумав снова включить проигрыватель.
Ну я и разозлилась! Типичный Юлле! Самый большой зануда в нашей семье, так все считают. Юлле на семь лет меня старше, но по нему никогда не скажешь, в каком он настроении — то вроде добрый, а то как налетит коршуном, если я слушаю музыку, которая ему не по нраву, вот как сейчас. Сам-то он считает, что слушать можно только рэп Кендрика Ламара.
Юлле и на Бланку набрасывается, особенно если мы с ней заходим к нему в комнату, когда у него в гостях какая-нибудь девчонка. Пока он играет на компьютере, его ещё можно терпеть. А в остальное время лучше держаться от него подальше. Мама говорит, что у него сейчас мозги перепрограммируются, потому что он в пубертатном возрасте. Он даже разговаривать нормально не может, только стонет или ворчит.
— А я теперь включу Лале[4], — крикнула я Юлле вдогонку, но он не услышал.
Вот так всегда. Никто меня не слушает. Если вас в семье шестеро, то и словечка не вставишь. Мама хоть и пробует устраивать семейные советы, где каждый может высказать своё мнение, но кончается всегда тем, что она сама всё решает. Такой уж у нас матриархат.
Когда я наконец закончила уборку и спустилась в кухню, все, кроме Данте, уже сидели за столом и болтали наперебой. Даже Юлле, хоть он и набил рот рыбными палочками.
— Проходи и садись, старушка! — пригласила мама.
Ненавижу есть последней.
— А где Данте? — спросила я.
Данте мне нравится, он ко мне хорошо относится и смеётся, когда я что-нибудь рассказываю. А вот Юлле — никогда.
— Данте ушёл к Софии, — ответила мама.
— Он что, туда переехал? Вечно там торчит, — съязвила Бланка.
— Я бы тоже переехала, — сказала я, но все пропустили это мимо ушей.
… Данте вернулся домой через час, и мы стали обсуждать распорядок на следующую неделю. Мы делаем это каждое воскресенье.
У Юлле почти всё время репетиции, он играет на барабанах. Отлично!
— В среду я иду к Алексу, там и поужинаю, — объявила Бланка.
— А я буду у Софии. Мне надо закончить мой фотопроект, — сказал Данте.
Всё шло своим чередом. Каждый рассказывал, чем собирается заняться, про всякие свои интересные дела.
Только у меня ничего интересного не намечалось. Сперва будет гимнастическая тренировка, это я в принципе люблю, но потом придётся дудеть на флейте и, как обычно, умирать от скуки на продлёнке.
— Я хочу… — начала я.
— Ева, не придумывай, у тебя тренировка во вторник и флейта в среду, — перебила меня мама.
— Меня зовут Астрид!
Но всем до лампочки.
— В пятницу я иду на вечеринку, — объявил Юлле.
— Это мы ещё обсудим, — сказал папа. — Чтобы не вышло, как в прошлый раз. А ты, Данте, всё-таки приходи домой ужинать. Хотя бы иногда.
— Мне нужна отдельная комната, — проворчала я.
Но на мои слова опять никто не обратил внимания.
— Бланка, а у тебя будет танцкласс? — спросила мама.
— Да, в четверг.
— Я тоже хочу заниматься чем-нибудь весёлым после школы! — надулась я. — Мне нужна свобода!
Все повернулись ко мне и сказали хором:
— Но, Ева, ты же будешь на продлёнке, как обычно.
Тут я разозлилась: