Ему нравилось, как смеются девочки, как кудахчет над ними миссис Би, как улыбается Бренда. Он был так счастлив и благодарен за этот праздник, что ему хотелось расцеловать девушку и сказать ей, что она просто прелесть.
Он знал, что ее губы будут теплыми и мягкими, но жаждал не только поцелуя – гораздо большего. В нем просыпалось нечто новое, незнакомое и очень чувственное.
О машине придется поговорить в другой раз, решил он.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Теперь, когда ее руки немного окрепли, Бренда могла ходить на костылях. Сначала было страшно – будто на ходулях. Однако она заставила себя сделать шаг, потом другой, и постепенно страх исчез. Теперь можно было ходить на них куда угодно.
Плюс ко всему есть машина, которую она может водить, стало быть, надобность в медперевозке отпадает.
Бренду не особенно огорчало, что здоровье ее улучшается довольно медленно. Не смущало даже, что появилась боль в бедре, вызывающая прострелы вдоль всей ноги, вплоть до пятки.
С тех пор пока она поселилась в семье Хэмиша, девушка не пропускала ни одного вечернего собрания по средам. Теперь, когда на улице стало слишком холодно для бейсбола, молодежь играла в общем зале в волейбол.
Однажды во время игры Лес Джонсон поманил ее, приглашая присоединиться. Она встала за чертой и здоровой левой рукой послала подачу. Получилось удачно. Лес разрешил ей подавать до тех пор, пока кто-то из его команды не заслал мяч в аут. Тогда он вернул Бренде ее костыли, и она отправилась отдыхать на скамье под аплодисменты болельщиков.
Бренда чувствовала себя чемпионом, получившим приз. А самым ценным призом была дружба, поддержка тех самых людей, с которыми еще пару месяцев назад она не захотела бы и знакомиться. Их подбадривающие возгласы тронули ее до глубины души.
Надо же, думала она. А ведь я никогда дружбу и в грош не ставила!
После окончания игры Бренда направилась в комнаты для детей. Они занимались, кто, чем хотел. Бренда помахала Эми, сосредоточенно разрезающей что-то на полоски. Потом пошла в комнату дошколят, где увидела, что Энни трет слипающиеся глаза. Бренда подошла к ребенку и была растрогана тем, что девочка протянула к ней руки. Этот жест, означающий полное доверие, наполнил ее восторгом.
Присев на ближайший стул, Бренда положила костыли на пол. Энни влезла к ней на колени и прислонила головку к ее груди. Через пару минут она уже крепко спала, а Бренда, глядя на ребенка и чувствуя теплое, обмякшее тельце, боялась шевельнуться.
– Не заболела ли девочка? – сказала одна из мамаш, опускаясь на корточки рядом с ними. – Схожу-ка я за пастором.
– Да, а я пока посижу с ней.
– Очень рада, что вы уже на костылях.
– Спасибо, но, если бы я была в коляске, то могла бы отвезти ее домой.
– Я найду пастора, – успокоила ее Глория.
Больше всего на свете не хотелось Бренде расставаться с теплым, мягким комочком.
– Может, не стоит? – сказала она. – В самом деле, в этом нет нужды. Мы все равно скоро отправимся домой.
Дети вокруг рисовали, наклеивали на бумагу блестящие кружочки, играли в разные игры. Вот кто-то в азарте слишком громко вскрикнул, Бренда взглянула на спящую Энни и погладила ее по спинке, как это делал Хэмиш.
Интересно, что бы я чувствовала, прижимая к груди собственного ребенка, размышляла она. Ребенка моего и Хэмиша. Мысль о том, чтобы забеременеть от него, вызвала сладкую судорогу внизу живота.
Как уже временами случалось, сосуды в правом бедре стали пульсировать, потом вдоль ноги стрельнула острая боль. Но Бренда, ни за что не отдала бы теплое тельце спящего у нее на руках ребенка. Она слегка поменяла позу, но это почти не помогло. Не обращай внимания, приказала она себе, глядя на слегка вздернутый носик Энни и белокурые прядки волос.
Она потрогала лобик девочки: он был теплым, но не горячим. Слава Богу, не заболела, просто устала.
Размашистым шагом в комнату вошел Хэмиш, гибким движением опустился на колени и пощупал головку Энни с тревогой и любовью на лице.
– Здорова. Просто захотела спать, – прошептала Бренда.
– Малышка так уютно устроилась, что жалко трогать, – прошептал в ответ Хэмиш, – но вам, наверно, тяжело.
Забирая девочку, он нечаянно провел рукой по груди Бренды. Прикосновение это смутило его не меньше, чем ее. Застыв на секунду, он взглянул Бренде в глаза, потом прижал к себе дочь и протянул руку, чтобы помочь девушке встать. В этот миг ее бедро и всю ногу пронзила такая острая боль, что она сморщилась.
– Можно, я посижу еще пару минут? – с вымученной улыбкой спросила Бренда.
– Больно? – нахмурясь, спросил он.
– Ничего страшного, мне просто нужно несколько минут отдохнуть. Все будет в порядке, – ответила она, не понимая, почему боль не проходит. Может, надо вытянуть ногу теперь, когда тяжесть Энни не давит на нее.
– Вы уверены?
– Конечно, так иногда бывает. Займитесь девочкой, я доберусь до дома сама.
– Если не станет лучше, пошлите за мной, – сказал священник, унося ребенка.
Женщина, одевающая мальчика неподалеку, спросила:
– Вам помочь?
– Не стоит. Обычная судорога.
Может, это и в самом деле судорога, думала Бренда, с трудом разгибаясь. Ничего, она превозмогла худшие мучения, так что надо просто не обращать внимания. Однако каждый шаг вызывал острую боль, хотя она старалась не касаться пола больной ногой.
Она отыскала Эми и миссис Би, и они втроем побрели к дому. Но, пройдя примерно треть пути, Бренда вынуждена была отстать. Я справлюсь с этой болью, твердила себе девушка, но идти с каждым шагом становилось все труднее. Дошла она, уже почти теряя сознание. В дверях столкнулась с Хэмишем, возвращающимся в церковь.
– Все в порядке? – спросил он.
– В полном, – ответила Бренда.
– Миссис Биллингс укладывает Энни в постель. Спасибо вам, девочке нужен был кто-то близкий. – Он помолчал. – Я рад, что это были именно вы.
Никакой колкости не пришло Бренде на ум, чтобы скрыть, как глубоко взволновали ее эти слова.
– Я слышал, вы заработали четыре очка, играя в волейбол, – продолжал священник. – Даже действуя одной рукой.
– Лес Джонсон поставил меня на подачу.
– Он обещает взять вас в свою команду, когда вы избавитесь от костылей.
– Лучше я испытаю свои силы в метании дротика, – сказала Бренда, – вы же вызывали меня на соревнование.
Посмеиваясь, Хэмиш пошел следом, чтобы проводить ее в дом. Как ни старалась Бренда скрыть боль, она вынуждена была остановиться, чтобы перевести дух перед трапом.
– Вам плохо? – забеспокоился Хэмиш.
– Я просто устала.
Мрачно кивнув, священник направился к церкви, чтобы убедиться, что ее заперли на ночь.
В тот вечер он отнес ее в спальню на руках и не опускал на кровать гораздо дольше, чем это было необходимо. Если бы он лег с ней рядом! Но она знала, что этого не будет.
Когда все улеглись, Бренда полезла в косметичку и достала болеутоляющие таблетки, к которым давно уже не прибегала. Они помогли ей заснуть.
На следующий день физиотерапевт, занимающийся Брендой, позвонил в больницу ее лечащему врачу и сообщил, что она не в состоянии выполнять своих обычных упражнений. Доктор Уэйлер велел ей завтра же явиться на прием.
Бренда вернулась домой растерянная и напуганная. Теперь в правом бедре постоянно пульсировали сосуды, а когда она пыталась ходить, жуткая боль простреливала ногу.
Войдя на кухню, девушка увидела Энни, которая, сидя за столом, сосала крекер.
– А меня вылвало, – гордо сообщила малышка.
Бренда с улыбкой обняла ее, в ответ на это Энни тоже улыбнулась. Впервые за все время.