Мы стали жить вместе. Жили душа в душу, я чувствовала, как сильно он меня любит, хоть и поначалу он не мог это в полной мере показать. Он смотрел на меня каждый раз так, будто не верил своим глазам, так, словно я была самым хрупким и драгоценным человеком в мире. Он словно боялся причинить мне вред, он по-настоящему дорожил мной. Я тоже не могла долго поверить, что наша дружба переросла в такую крепкую любовь и уважение. Первую неделю нашей совместной жизни мы провели дома. Друг с другом. Никто не знал ничего о нас: ни где мы находимся, ни что делаем, да даже просто то, что мы вместе. Весь мир буквально перестал существовать для нас. Наши дни превратились в многочисленные минуты, проведенные вместе. Мы пили кофе из одной чашки, мы спали в одной постели, под одним одеялом, мы вместе ходили в душ. Мы все стали делать вместе. Этот дом стал нашим, как и все то, что было внутри него. Иногда по ночам я просыпалась и смотрела на него. Я не могла поверить в то, что вот оно, моё счастье, прямо тут, рядом. Я любила смотреть, как он спит, слушать как он дышит и как бьётся его сердце. Я проводила по его коже кончиками пальцев, почти не касаясь, не хотела его будить. Я просто была счастлива, что он тут, что он рядом, что он здоров, что он сыт и любим. Для меня только это было важно. Я была счастлива только тогда, когда счастлив был он.
Обратная сторона медали. Мы были абсолютно съехавшими с катушек. Он был не только моей второй половинкой, но и моим самым близким другом. Вместе мы вытворяли просто немыслимые вещи. Большую часть времени мы проводили вместе и ни за что не хотели это менять, поэтому мы путем мозгового штурма определили наиболее подходящие нам пути заработка средств на существование. На работу пойти мы же не могли. Каждую пятницу и субботу мы ходили в светские бары. Я надевала все самое вызывающее: мини-юбка, чулки, туфли на шпильке, рубашка с декольте... Я выглядела так, что от меня сложно было глаз оторвать. Я сидела в ожидании наших жертв, а Феликс был за столиком напротив, чтобы держать все под своим контролем и позже мне помочь. Накануне я выпивала масла, чтобы не опьянеть от выпивки, и спаивала наших жертв. Нашей целью были богатые мужчины, которые просто ищут куклу для плотских утех. Стабильно каждый вечер ко мне подсаживался очередной "влюбленный в меня по уши" кавалер, жаждущий угостить меня парой-тройкой коктейлей. В тот момент, когда мой собеседник терял бдительность из-за выпитого алкоголя, я подбрасывала ему в стакан пару таблеток рогипнола. Потихоньку жертва теряла сознание, а мы с Феликсом снимали с очередного мужика часы, забирали телефон, деньги, золотые украшения при наличии. Большинство из них были женатыми мужчинами. Я не испытывала к ним ни капли жалости, потому что в то время как семья каждой такой скотины сидела дома и ждала его, он проводил время в барах и заигрывал с девушками вроде меня. Этой же ночью мы встречались со скупщиками и отдавали им все, что награбили за вечер. Таким образом, у нас оказывались огромные суммы денег.
Феликс Ева была для меня самым близким человеком на свете. Иногда мне казалось, что мы две половинки одно целого, что мы рождены друг для друга. Когда наша дружба вышла за пределы просто дружбы, я стал самым счастливым человеком на свете. Она была как мой свет, как мой воздух, она стала всем. Я был зависим от неё. Никогда в моей жизни такого не было, никто и никогда не мог подчинить меня себе. А она смогла. За время наших отношений я так и не смог понять, как она это делала, но она могла. Она умела управлять мной без слов. Она была такой сильной, такой независимой, но я знал, что без моей опоры она не могла. Иногда хотелось сказать ей: «Будь послабее», мне хотелось быть героем для неё, быть спиной, за которой я смог бы укрыть её от проблем, плечом, которое впитает все её горе и уныние. Она все равно умела делать так, чтобы я чувствовал себя особенным. Рядом с ней я чувствовал себя лучше: увереннее, сильнее. Возможно, эту силу давала мне её любовь и поддержка. Я тоже старался быть ее опорой, и как я понимал, у меня это получалось. Я это понимал в те моменты, когда она в слезах утыкалась в моё плечо, когда засыпала на моей груди, когда рассказывала мне о своих проблемах, и каждая буква, каждый звук, произнесенный ею, отзывался в моем сердце мягкими ударами.