Блокнот на столе замерцал новым сообщением. Луций открыл письмо и оперся щекой на кулак, щурясь от белых страниц, непривычно ярких в полутьме купе.
Спустя пару строк он выпрямился и вчитался внимательнее.
Нюхай меня.2
Пара свидетелей из театра утверждали, что консул Анк Туллий вел себя странно. По слухам, на спектакле ему стало дурно, но вместо врачей он вызвал охрану. К письму прилагалась видеозапись. Съемка велась издалека и под углом — ложи для высокопоставленных персон считались местом приватным. Виднелся балкон, накрытый бронированным стеклом. За стеклом белела лысая голова трибуна и украшенные неоновыми нитями прически-пирамиды сопровождавших его дам. На миг лысина качнулась и пропала из виду.
Луций нахмурился и приблизил изображение. Все стало зернистым и расплывчатым. Он запустил программу для повышения четкости. По экрану прошла полоса, силуэты стали четче, но делу это помогло слабо. Слишком далеко, да и освещение зала оставляло желать лучшего.
Консул упал. Похоже, ему действительно стало плохо. Женщины засуетились, усадили его обратно. Одна из них двинулась к выходу, но, помедлив, вернулась на место.
Ей велели вернуться.
Луций перемотал вперед. Дверь отворилась, и в ложу вошел человек — не легионер, из личной охраны. Он коснулся уха, передавая сообщение по нексу.
«Тебе что-то сказали по приватной линии, — подумал Луций, отчаянно хрустя пальцами. — Но что именно, Миний? Почему ты побежал за девчонкой?»
И куда смотрели дежурившие на спектакле легионеры? Хотя Луций знал куда. После начала первого акта — на сцену, задницы дам или закуски на подносах официантов. После второго акта — на бокалы с коктейлями и тонированную дверь в курилку.
Очень просто и очень безответственно. Нужно проследить, чтобы их уволили.
Луций перемотал назад. Консул набрал сообщение в коммуникаторе и осмотрел зал. В одной точке его взгляд задержался чуть дольше. Луций остановил видео. Вывел полную картинку на новый слой. Консул смотрел на нижние ложи, примерно туда, где сидели разыскиваемые Аларих и I-45.
Сон как рукой сняло. Хотя стоило поспать, пока действовало обезболивающее. Первые нити судорог уже натягивались вдоль позвоночника.
Луций защипнул переносицу пальцами и зажмурился. Его рапорт Титу Пуллию грозил затянуться на три часа вместо запланированных двух.
***
Рапорт затянулся на четыре. Пострадавший консул Анк Туллий все еще гостил в Четвертой и милостиво согласился на аудиенцию. Ожидал через час в номере гостиницы, и теперь Луций шагал по переходам между корпусами Управления со скоростью крейсерского корабля. Щелкал каблуками по гладкому полу, заставляя коллег оборачиваться и отшатываться в сторону. Он вскочил в закрывающийся лифт, потеснив габаритного декуриона из соседнего отдела. Кнопка первого этажа уже горела, но Луций вдавил её еще раз. Так, на всякий случай.
— Как дела? — приветствовала его Бритва двадцатью этажами ниже.
— Не до тебя сейчас.
Он попытался пройти мимо, но Бритва ухватила его за запястье и выдернула к информ-панелям на стене. Луций даже оторопел от такой наглости.
— Чего надо?
Она нехорошо усмехнулась; блеснули острые, нечеловеческие зубы. Тоже имплантаты, свои ей наверняка давно выбили.
— Обсудить кое-что.
Луций обернулся на крутящуюся дверь выхода. Консул ждать не будет.
— Давай позже.
— Нет, позже не катит. — Бритва с улыбкой качнула головой. — Или я прямо сейчас расскажу о твоих колесах, декурион. Прямо сейчас и громко, понял? И следующий медосмотр ты не пройдешь.
Луция будто в крио сунули. Вот оно. То, чего он боялся, все-таки случилось — его раскусили.
Он не мог лишиться работы. Она осталась — и всегда была — единственным, за что цеплялась его жизнь.
— Ты на кого замахнулась? — прошипел он. Ухватил Бритву за ворот и вжал в стену. В висках шумно застучало, кровь прилила к лицу. — Жить надоело?
— Спокойнее, Цецилий. — Улыбка Бритвы стала шире. Похоже, гнев Луция её только забавлял. — Руки не распускай.
— Ты ничего не докажешь. Ничего, — Луций снова шваркнул её о панель. Буквы за плечом марсианки мигнули от удара. — Твое слово против моего? Да ладно. Кто тебе поверит?
— У меня всё записано, Цецилий. — Бритва постучала по пластине, вживленной в ее висок. — Прячь сколько влезет, у меня-то всё есть. Каждый день отмечен, когда от тебя воняло. Думаешь, насыпал в контейнер для аэроклика и всё, запаха нет?
Она приблизила своё лицо к его лицу, интимно, как перед поцелуем. Луций почувствовал ликер в её дыхании.