— Еще?
— Знаю, что раньше на проведение подобной проверки требовалось особое разрешение.
— Знаешь, почему?
— Только по слухам. Пишут, что Мыслесчет может немного перестараться и вскипятить мозги своему пленнику. Это же домыслы?
— Если бы, — хмыкнул Арсений. — Работа с ментальной пылью действительно опасна. Но вопреки всеобщему убеждению, Мыслесчет рискует не меньше своего пленника. Ведь всегда есть риск нарваться на ментальные ловушки, и тогда охотник быстро превратится в жертву.
— Неужели подобное не проверить до начала работы?
— Правильный вопрос, — довольно произнес Арсений. — Хороший Мыслесчет проверит. Но всегда остается шанс встретиться с ловушкой, установленной кем-то посильнее. Благо наших коллег не так много бродит по этому миру.
Романов протянул мне бокал с вином, затем взял один из стульев, стоявших у стены, и поставил его прямо напротив меня.
— Сейчас я хочу, чтобы ты полностью расслабился. — Он выпустил ментальную пыль и направил ее в мою сторону. — Перед началом тренировки мне надо просканировать твою мозговую активность и сохранить данные до подключения ментальной пыли.
Чего-чего, а расслабляться совершенно не хотелось. Я до сих пор помнил проверку, устроенную той странной женщиной, спасшей нас с отцом. Ощущения были те еще — как будто мозг сжирали по ложечке. Но выбора, походу, не было. Мне надо освоить ментальную пыль…
Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и мысленно приготовился к болевым ощущениям. Если станет совсем невмоготу, то попробую выставить блок, что бы это ни значило…
Первые мгновения ничего не происходило. Затем я почувствовал легкое прикосновение к своей ладони. Оказалось, что это Алиса присела рядом со мной и заботливо взяла меня за руку.
— Не волнуйся, Сеня знает, что делает.
В голосе прозвучало столько тепла и заботы, что я поверил и невольно расслабился.
Спустя секунд десять в районе висков и затылка почувствовалась теплая пульсация. Мысли начали немного путаться, а черепную коробку начало сдавливать, словно вокруг нее планомерно сжимался металлический обруч.
— Неприятно… — произнес я, поморщившись от болезненных ощущений.
— Терпи… — ладонь сжалась немного сильнее. — Осталось совсем немного…
«Артур…» — голос осьминога прозвучал откуда-то издали. — «Мне что-то очень хреново…»
«Не понял… ты о чем?»
«Что-то не так, Артур, защищайся!!!»
Глава 4
Подготовка
Несмотря на панические нотки в голосе осьминога, моя интуиция подсказывала не дергаться. Если бы эта двоица хотела причинить мне вред или залезть в голову, то они бы это сделали и без моего ведома. Арсений и так без труда прочитал мои мысли, и подозреваю, что более сложные манипуляции тоже были бы проделаны.
Между тем болезненные ощущения сменились на вполне себе комфортные. Правое полушарие слегка пульсировало, а в левом почувствовалось легкое тепло. Как будто меня гладили по голове теплой ладонью.
— Вот так получше… — прозвучал невозмутимый голос Арсения. — А то удумал тоже, в блок уходить. Как я тебе данные снимать тогда буду?
— Я не специально.
— Знаю. Сейчас, еще несколько минут, и мы закончим.
«Все равно не доверяю этой двоице. Ты уверен, что они тебе друзья? Может Романовы уже в курсе про существование богов и сейчас пытаются изучить тебя хорошенько, чтобы в будущем меня пленить?»
«Откуда они могут про тебя знать, если по вашим же правилам Ярослав чисто физически не мог рассказать о перемещении в другой мир. Что там должно было с ним случиться? Аннигиляция?»
«Что-то типа того…»
Пока мы с осьминогом беседовали, Алиса отпустила мою ладонь и вернулась на свое место. При этом она продолжила задумчиво сверлить меня взглядом, словно хотела что-то спросить, но не решалась. Мне, конечно, приятно внимание шикарной женщины, но лучше бы она так на меня не смотрела. Как-то мне не комфортно от этого.
— На лицо мощные ментальные способности, — произнес Арсений после недолгого молчания. — Впервые встречаюсь с подобными показателями. Артур, а ты чувствуешь что-нибудь необычное, когда разговариваешь с кем-нибудь?
— Постоянно. Чем старше становлюсь, тем больше охреневаю от того, какие взрослые на самом деле дети. Ничего не меняется. Только денег становится побольше и взгляды суровее.
— И это он говорит в восемнадцать лет, — хихикнула Алиса. — Представь, каким циником он станет годам к тридцати? А что случится, когда мальчик начнет читать чужие мысли и поймет, какой ужас там обычно творится — ума не приложу. Артур, может оно тебе и не нужно вовсе?