— Вот тут шесть планет входят в кардинальный крест…
Я не удержалась и закатила глаза. Вот, значит, чем богатеи занимаются! Я взглянула на Пижона: он стоял неподалеку, прислонившись к колонне и со скучающим видом смотрел на чертежи. Потом что-то сказал мужчине, стоящему неподалеку. Новоявленный собеседник что-то тихо ответил и у них явно завязался диалог.
Мне разговор было начинать категорически не с кем, я отошла к небольшому дивану у стены и села на него.
Глава 31. Вадим
Марсель
— Будешь взята в плен! Тут моя территория! — я вздрогнула от внезапного шепота за спиной. Из-за спинки шелковой обивки диванчика показалась шевелюра Вадима.
— Готова сдаться с удовольствием с условием пропитания! – прошептала я в ответ.
— Да ты десептикон! – прорычал мальчишеский шепот.
— Скорее, рептилия обыкновенная, — усмехнулась я и про себя подумала, что я именно рептилия: кто еще мог согласиться припереться на эту сходку!
— Ты за кого, рептилия? И что тебя с рукой? Тебя пытали? – настойчиво вел шепотом допрос Вадим из-за спинки дивана.
— Я за мир и деревья! – ответила я, игнорируя вопрос про гипс.
— Сражаешься на чьей стороне? – не унимался мальчишка.
— Не определилась еще, — прошептала я, развернувшись к спинке дивана.
— Значит, мы должны ее завербовать! – Юсупов приземлился рядом со мной на диван.
Я резко обернулась к нему. Зелено-серые глаза горели огоньками, чуть прищурившись. Я снова силой заставила себя отвести взгляд. Юсупов, тем временем, что-то говорил сыну, объясняя необходимость вербовки.
— Надо выяснить, что она любит и привлечь этим! – шептал отец сыну.
Я не могла сдержать улыбки – наш островок, которым оказался диван, так отличался от пафосного настроения в гостиной!
— Ну, рептилия, признавайся, что ты любишь! – прошипел голос из-за дивана.
— Воу-воу! Стой! Так ты ее отпугнешь! – зашептал за диван Юсупов, — надо втереться в доверие сначала!
Допрос перешел в иное русло, я едва сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос.
— Дорогой! — раздался вдруг голос Марины, — послушай, пожалуйста! Тут очень интересно! Секстиль от Плутона в девятом доме говорит о моей тонкой восприимчивости…
— Я знаю, милая! – громко ответил Юсупов, — твоя восприимчивость усиливается каждые полгода перед неделями моды в Париже и Лондоне!
В зале послышался смех, Марина изобразила улыбку, обнажая белоснежные зубы.
— Спасибо, дорогой, за твою наблюдательность! А теперь нам пора переместиться, господа, в музыкальный зал! Вадим очень хочет нам сыграть…
— Не хочу я! — раздалось из-за дивана, но Марина уже не слушала, агитируя публику делать заказ начальных карт у Мадины. Потом она направилась к нам.
— Вадим. Через 15 минут я хочу видеть тебя за роялем, — процедила Марина и смерила меня взглядом, полным презрения, но присутствие мужа не позволило ей сказать гадость, которая явно вертелась у нее на языке, — иначе ты останешься без гаджетов и карманных денег.
Марина удалилась, взяв под руку Пижона и, широко улыбаясь, что-то ему нашептывая.
— Срочно! База! – зашептал Юсупов за диван, — вдруг она музыку любит! Надо выяснить!
— Эй! Рептилия! Музыку любишь? – вновь раздалось из-за дивана.
Я хрюкнула от сдерживаемого смеха – ситуация была настолько идиотской (Марина с ее презрительными взглядами, парнишка, который называет меня рептилией, миллиардер Юсупов, шепчущий за диван сыну, как втираться в доверие).
— Прстите, — все еще улыбаясь, ответила я, — музыку, да. Люблю.
— Значит, дай в честь нее концерт, — Юсупов вновь свесился за спинку.
— Говори, рептилия, кого хочешь услышать! – Вадим, всклокоченный и важный вылез из-за дивана и стоял передо мной.
— Знаешь фильм старый «Беглецы» с Пьером Ришаром?
Мальчишка нахмурился, а Юсупов с интересом наблюдал за сыном.
— Продолжай, — скомандовал Вадим.
— В этом фильме есть главная музыкальная тема. Тема Жанны и Люки. Вот я ее очень люблю.
Мальчишка простоял передо мной секунды две и убежал.
— Что-то не так? – я озабоченно посмотрела на Юсупова.
— Это мы узнаем совсем скоро, — прищурился он и стоило нашим взглядам встретиться, как меня будто током ударило! Что это со мной?
Я поспешно опустила глаза.
— Идемте! — сказал Юсупов вставая и протягивая мне руку.
Я сделала вид, что не заметила его жеста, поднялась с дивана и пошла за ним.
Глава 32. Пианино и Рептилия
Марсель
Когда мы вошли в зал, где в центре располагался белый рояль, на нас устремилось множество взглядов. От взгляда Марины меня затошнило. Более того, этот взгляд не взбесил меня как раньше, а наоборот, заставил почувствовать себя в чем-то виноватой!
Пижон с интересом наблюдал за мной. Я подошла к нему и шепнула:
— Что скажешь?
— Все не так плохо, как могло быть, — прошептал он мне на ухо так близко, что от тепла его голоса у меня пошли мурашки по коже (да что такое со мной??!!!), — ты молодец. Только старайся от Юсупова держаться чуть подальше.
— Я вообще-то и держусь! — я была так возмущена, что слишком сильно приблизилась к Пижону и губами коснулась мочки его уха. Мне показалось, Пижон вздрогнул. Или все же показалось?
Я чуть отстранилась и добавила:
— Он, вообще-то, сам.
Пижон кивнул и вдруг его рука обвилась вокруг моей талии. Я сначала хотела было вырваться, но потом вспомнила о договоре.
А потом поймала себя на мысли, что мне и не хочется вырываться. По телу будто пробегают слегка ощутимые электрические разряды. Я почувствовала, как кровь приливает к лицу – еще тут раскраснеться не хватало!
К нам подошла еще одна пара и Пижон с мужчиной, представив всех друг другу, продолжили вести ранее прерванный разговор.
Прошло некоторое время и в дверях появился Вадим. Вид у него был возбужденный, в руках он держал планшет.
— Дамы и господа! – Марина вышла в центр зала и облокотилась на рояль.
Я только сейчас отметила, что она в шелковом платье. Она в нем и была? Я оглядела других женщин в зале: кто-то в брюках, кто-то в велюровом костюме, как у меня лежит в пакете – вот черт! Надо было переодеться! Я тут одна в спортивном костюме! С другой стороны, Вика сказала, что переодеться надо будет в первый раз к обеду! И Пижон ничего не сказал! Что ж такое! Я занервничала, но тут ощутила, как рука Пижона чуть сильнее прижала меня к себе. Не могу, сказать, что от этого я стала волноваться меньше, но благодарность я почувствовала.
— Итак, вашему вниманию Рахманинов! Рапсодия на тему Паганини, за которую Вадим два месяца назад получил приз на конкурсе в Вене! — Марина закончила объявление предстоящего выступления и жестом пригласила сына к инструменту.
Вадим встал у рояля, прижимая планшет. Дождался, пока мать займет свое место в зале и сказал:
— Приз не за Рапсодию, а за исполнение. Зрительских симпатий.
Я заметила, что Юсупов не сводит глаз с сына, скрестив руки на груди.
— А сейчас я буду играть для Рептилии. Владимира Косьму. Тему Жанны.
У меня от ужаса перехватило дыхание, но тут же явно довольный Юсупов начал аплодировать, остальные подхватили. Я взглянула на Марину: она побледнела. Но ей пришлось изобразить хлопки.
— Только не говори мне, что Рептилия – это ты, — едва сдерживая смех, прошептал мне на ухо Пижон.
Я виновато посмотрела на него. Эти карие глаза смеялись. Я улыбнулась тоже.
Вадим начал играть.
Еще никогда я так ни за кого не волновалась. Мальчишка поставил перед собой планшет – видимо, там были ноты. Очевидно, что эту мелодию он прежде не играл! Мои ладошки вспотели уже после первых нот.
Но с каждым мгновением мое переживание начинало таять: Вадим играл достаточно уверенно! Каким-то немыслимым образом он успевал прикасаться к планшету – видимо, чтобы перелистнуть ноты. Однажды его пальцы чуть соскользнули, но, как мне показалось (я сразу с опаской обвела взглядом присутствующих) никто ничего не заметил. За несколько аккордов до конца мелодии я поняла, что глаза мои закрыты, а я просто наслаждаюсь музыкой.