Бьянка мило улыбается мне, но не пытается продолжить разговор, слишком застенчивая, чтобы даже посмотреть мне прямо в глаза.
— Твой отец сказал мне, что ты учишься в колледже? — Я пытаюсь вспомнить что-нибудь, что Мартин мог упомянуть о ней.
Она мягко кивает мне.
— А что ты изучаешь? — Боже, я снова чувствую себя слишком старым для нее.
— Право общества.
— Правда? Почему? — Я не ожидал такого ответа от богатой девушки. Но с другой стороны, она не похожа на типичную избалованную маленькую богатую девочку.
— Я хочу помогать людям, — говорит она, опуская взгляд, словно ей стыдно за свои мечты. — Я хочу изменить ситуацию к лучшему для тех, кому повезло меньше, чем мне. Я знаю, что у меня есть власть и привилегии благодаря отцу, поэтому я хочу сделать что-то, чтобы вернуть это обществу. — Она заканчивает говорить, и я не могу не смотреть на нее с благоговением. Она правда настоящая?
Такая великолепная и уравновешенная, и к тому же у нее большое сердце. Я с трудом сглатываю, потребность прикоснуться к ней слишком велика, но я контролирую себя.
— Это похвальное стремление, — хвалю я, и меня радует одна из ее прекрасных улыбок.
Черт! Я в беде.
Нам не удается поговорить дальше, так как входит Мартин с несколькими другими мужчинами. После нескольких кратких представлений нас всех проводят в столовую.
По какой-то счастливой случайности Бьянка сидит передо мной, поэтому я продолжаю изучать ее, ее красоту, с которой никогда раньше не сталкивался. И дело не только в ее внешности. В ней есть что-то такое, что притягивает меня.
Разговор течет своим чередом, и я замечаю, что Бьянка продолжает улыбаться, но больше ничего не говорит. Конечно, никто, кажется, не обращается к ней напрямую. Даже Мартин, кажется, забывает о том факте, что его дочь сидит за столом, его истории становятся все более непристойными и балансируют на грани вульгарности. Бьянка сохраняет свою нежную улыбку, хотя я могу сказать, что в ней есть определенная натянутость.
Я ловлю ее взгляд и ободряюще киваю, надеясь, что ее утешит то, что она не забыта. Она краснеет и смотрит в свою тарелку.
— А как насчет вашей дочери? Она совершеннолетняя, не так ли? — Один из мужчин постарше, Энтони Беринг, хитро смотрит на нее.
— Так оно и есть, — ухмыляется Мартин.
— Скажи мне, девочка, у тебя есть парень? — Он полностью переключает свое внимание на нее, и Бьянка слегка ерзает, явно чувствуя себя неловко.
— Ей запрещено, — комментирует Мартин, делая глоток вина.
— Пусть она ответит. Почему она молчит? — Бьянка опускает взгляд еще ниже.
— Я хорошо обучил ее, Беринг, она знает, когда нужно заткнуться, — вмешивается ее отец, в его взгляде отражается гордость.
— Она маленькая кроткая штучка? Идеально подходит для дрессировки. Вероятно, девственница. — Кажется, он не может перестать говорить, и, глядя на Мартина, он не собирается прекращать это. Щеки Бьянки пылают, и она изо всех сил старается не обращать внимания на комментарии.
— Так не разговаривают с леди, — вмешиваюсь я, мне надоели эти непристойные разговоры, особенно в присутствии Бьянки.
— Леди? Скажи мне, Эшби, сколько ты хочешь за нее? — хихикает Беринг.
— Сколько вы готовы заплатить? — Мартин поднимает бровь, и я чувствую, как во мне нарастает гнев. Конечно, это просто шутка, настолько же дурная, насколько и безвкусная.
— Я не знаю, — продолжает Беринг, его глаза блуждают по фигуре Бьянки. — Не думаю, что она знает, как доставить удовольствие мужчине. А, маленькая птичка? — Он встает, его пальцы касаются ее подбородка и поднимают ее голову вверх.
Видя его пухлые маленькие ручки на ней, я даже не думаю, я просто реагирую. В считанные секунды я хватаю его за воротник, врезая кулаком ему в лицо. Вокруг меня раздаются возмущенные вздохи, когда Беринг падает на пол.
— Я же говорил тебе, что не следует так обращаться с леди, — говорю я сквозь стиснутые зубы. Беринг бормочет какую-то угрожающую чушь, но мне все равно.
— Ты в порядке? — Я поворачиваюсь к Бьянке, чтобы спросить, и она мягко кивает мне, ее большие сияющие глаза широко раскрыты, когда она смотрит на меня, как будто я ее рыцарь в сияющих доспехах.
— Давайте не будем слишком забегать вперед. — Мартин встает, подходит, чтобы проверить Беринга. — Я уверен, что Энтони хотел только добра. — Я хмурюсь от его слов, и взгляд на Бьянку говорит мне, что я должен прекратить это. Я и не подозревал, что ее отец был так бессердечен по отношению к ней — своему собственному ребенку. Но Мартин есть Мартин… Меня это не удивляет. Это просто заставляет меня чувствовать себя еще хуже из-за нее. На что вообще похожа ее жизнь, когда отцом является эгоистичный нарцисс? Он явно не заботится о ней.