— Тебе не нужно было быть таким резким, — тихо говорю я, пытаясь ослабить напряжение, которое чувствую в нем.
— Ты слишком наивна, малышка. Если бы ты знала, о чем он думал… — Он качает головой. — Ему нужно было знать, что ты под запретом.
— Я? — Я приоткрываю рот, удивленно смотря на него.
— Так и есть. — Он уверенно улыбается. — Когда ты согласилась встречаться со мной, ты согласилась быть моей. А я не делюсь.
Хорошо. Потому что я тоже.
Но я этого не озвучиваю. Я просто отвожу взгляд, тихо хихикая и притворяясь, что смущена его словами.
Остаток дня мы проводим, обсуждая различные темы, и, хотя я подготовила для него целый список ответов, я обнаружила, что у нас действительно много общего, например, наши взгляды на политику, религию и социальные реформы.
Когда приближается конец ночи, у меня мгновенно кружится голова от мысли о том, что он поцелует меня. Такси высаживает нас у моего дома, и я поворачиваюсь к нему, выжидающе глядя.
— Я отлично провела время, — добавляю я, и от интенсивности его взгляда у меня по спине пробегают мурашки. Да, это тот самый момент.
Он подходит ближе, протягивает руку и гладит меня по щеке.
— Я тоже, малышка. Увидимся на следующей неделе. — Он наклоняется для поцелуя, и я закрываю глаза, мои губы готовы встретиться с его губами.
Но этого не происходит.
Потому что он не целует меня в губы.
Он едва касается моего лба.
— Спокойной ночи, — говорит он, а потом уходит.
Что? Без поцелуя? Где мой поцелуй?
Я остаюсь ошеломленной, глядя на место, где он только что стоял, и кое-что понимаю. Может, мое притворство застенчивой девочки имеет неприятные последствия. С такой скоростью он когда-нибудь прикоснется ко мне?
Дерьмо!
Я иду прямо в свою комнату и набираю Влада. Я знаю, что должна сделать; мне нужно что-то, чтобы подтолкнуть его.
— Влад, — говорю я, как только он берет трубку, — мне нужно, чтобы ты нанял кого-нибудь, чтобы тот напал на нас. Мне нужно, чтобы все было идеально. — Я начинаю объяснять, что мне нужно, чтобы злоумышленник сделал: напугал меня настолько, что меня нужно будет утешиться. Тео, конечно, спас бы положение, а потом ему пришлось бы утешать меня. Измученная тревогой и в его объятиях, вся сцена закончилась бы моим долгожданным поцелуем.
— Помедленнее, — протягивает он, — ты хочешь, чтобы я заплатил кому-то, чтобы он напал на тебя, только чтобы твой костюм мог спасти тебя? Ты чокнутая.
— Я не чокнутая. Подумай об этом! Напряженность ситуации заставит наши эндорфины подскочить, и одно приведет к другому, а затем…
— Да, я понял, ноты серьезно Би? Это и есть твой гениальный план?
— Сегодня вечером он поцеловал меня в лоб. В лоб. — Я стараюсь подчеркнуть серьезность ситуации. — Что, если он не думает обо мне в сексуальном плане? Нет, я не могу допустить, чтобы так продолжалось.
— Би, — стонет он, и я могу сказать, что он собирается возражать еще больше.
— Клянусь, если я в ближайшее время не приму никаких мер, мои губы засохнут и отвалятся. Ты этого хочешь?
— Я не уверен, что это биологически возможно, но будь по-твоему. Я найду кого-нибудь. Если это обернется против тебя, это твоя вина, но не говори, что я тебя не предупреждал.
— Ты лучший, — восклицаю я и посылаю ему виртуальный поцелуй.
Мой план сработает. Все мои планы срабатывают.
Глава седьмая
Тео
В миллионный раз за сегодняшний день я смотрю на нее, мой взгляд останавливается на ее губах.
Черт! Почему я решил быть таким джентльменом?
Но потом я напоминаю себе, что она никогда раньше не встречалась, и я не хочу давить на нее, заставляя делать то, к чему она, возможно, не готова. Только в прошлый раз она призналась, что никогда раньше никого не целовала.
Мысль о том, чтобы быть для нее первым во всех возможных отношениях, наполняет меня таким собственническим чувством, что не хочу ее отпускать. Никогда. У меня и так достаточно проблем с тем, чтобы отпустить ее, когда наши свидания подходят к концу.
Я ничего так не хочу, как похитить ее и поступить с ней по-своему.
Боже!
Я внутренне стону, потрясенный направлением своих мыслей. Не могу позволить своим низменным инстинктам разрушить все. Я не хочу пугать ее своими желаниями, особенно когда она едва освоилась, оставаясь со мной наедине за пределами своего дома. Мне нужно отбросить все это и просто сосредоточиться на настоящем — на ней.