С момента нападения Тео не отходил от меня ни на минуту. Не то чтобы я жаловалась, потому что это все, чего я когда-либо хотела, но это немного усложнило мою работу. За это время мне пришлось отказаться от двух заданий, и мне пришлось ограничить потребление кокаина до одного раза в неделю — если мне повезет. Я сразу же заметила признаки ломки. Я чувствовала себя беспокойной и все более раздражительной.
Несмотря на то, что я ничего так не желала, как то, чтобы Тео находился рядом двадцать четыре часа в сутки, вести двойную жизнь было невозможно.
Так что мне пришлось мягко подтолкнуть его к мысли о работе. Он был довольно восприимчив, так что эта проблема была легко решена.
— Мне не терпится убить кого-нибудь. — Я игнорирую его насмешку, достаю свое драгоценное детище — пистолет — и чищу его.
— Возможно, у меня кое-что есть. — Его улыбка становится шире, и мне приходится прищуриться, глядя на него.
— Правда? — Я наклоняю голову, с подозрением наблюдая за ним. После последнего раза я ему не особо доверяю. — Ты послал гребаного наркомана напасть на нас, так что прости меня за то, что я не доверяю твоему суждению. — Он мог послать кого угодно, только не наркомана, который чуть не перерезал мне горло.
— О чем ты говоришь? — Он хмурит брови, наклоняясь вперед. — Наркоман? Я послал? — недоверчиво спрашивает он.
— Тебе не нужно притворяться, что ты не знаешь, о чем я говорю. — Я закатываю глаза. — Ты мог бы послать кого-нибудь менее непредсказуемого.
— Я никого не посылал. — Он поджимает губы. — Сначала я забыл, а потом Гастингс, похоже, сам все решил, и я не посчитал это необходимостью.
— Ты, блядь, издеваешься надо мной? Ты не посылал того парня? Отлично! Просто великолепно! Меня легко могли убить, потому что я была уверена, что этот парень никогда бы на самом деле не причинил мне вреда.
Черт возьми!
Я даже не задумываюсь, когда поднимаю пистолет и стреляю, пуля просвистела мимо уха Влада достаточно близко, отчего на ухе образовалась маленькая капля крови.
Он не вздрагивает.
Приподняв бровь, он поднимает руку, чтобы собрать кровь пальцами, прежде чем поднести ее ко рту и слизнуть.
— Это та война, которую ты ведешь прямо сейчас, маленькая богиня? — Он пристально наблюдает за мной, как большая кошка на охоте, готовая прыгнуть на свою добычу в любую секунду.
— Ты гребаный мудак. Ты хоть понимаешь, что я позволила бы этому ублюдку перерезать мне горло, потому что думала, что ты его нанял? — Я встаю, расхаживаю по комнате и пытаюсь успокоиться.
Черт!
— Тебе вдруг стало не все равно, будешь ты жить или умрешь? — Он ухмыляется. — Это что-то новенькое.
— Мудак, — бормочу я себе под нос.
Он откидывается на спинку стула, устраиваясь поудобнее, и кажется совершенно невозмутимым.
— Может, я и не посылал его, но это дало тебе то, что ты хотела, не так ли? — Он пожимает плечами.
— Дело не в этом, — ворчу я, но раздражение уже проходит.
— Просто дружеский совет. Тебе следует поскорее бросить этот костюм, пока он не понял, что его ужасно обманули. Как долго вы уже встречаетесь? Год? Больше?
— Это не так просто, — бормочу я. Неужели он думает, что я об этом не подумала? Время от времени я пыталась давать советы, но Тео, похоже, не реагирует на все мои попытки. Я не могу заставить мужчину переспать со мной, но сделать предложение?
Я испускаю глубокий вздох и плюхаюсь обратно на свое место.
— Он даже не заходит дальше поцелуев. Он видит во мне хрупкую женщину, которую боится обидеть, если будет вести себя слишком прямолинейно.
— Но разве это не то, чего ты хотела? Привлечь его, казавшись невинной и застенчивой? Хотя, кажется, он уже очень увлечен тобой, — предполагает Влад.
— Хватит об этом. — Я пренебрежительно машу рукой, так как сама много думала на эту тему, и это всегда расстраивает меня. — Расскажи мне об убийстве. Мне нужно выпустить пар.
Прошло еще несколько месяцев в аду сексуальных разочарований, когда Тео так близко и в то же время так далеко. Самое большее, что мы делали, — это интенсивный сеанс поцелуев, который оставил нас обоих желать лучшего. Черт бы побрал его и его гребаную неуместную честь. Я даже пыталась незаметно пробраться к нему в штаны, но он остановил меня, сказав, что, по его мнению, я к этому не готова.
Я. Хочу. Секса.
Я умираю, вот насколько сильно его хочу. Прошло сколько, почти два года с тех пор, как он трахал меня, пока я была Пинк? Не могу поверить, что продержалась так долго, но мой переломный момент близок.