В мою сторону через лес приближались люди. Табак забивает чутье, тупит обоняние, но годы практики БИ развивают не только умение убивать.
Я чувствовал их так, словно стоял рядом с каждым из них за левым плечом.
Маскхалаты, пистолеты-пулеметы, ножи, пара винтовок, отсутствие разговоров, мягкая поступь, организованность… Развед-диверсионная группа.
Я нынче сижу в немецком тылу. Немецкой развед группе тут делать нечего. Стало быть наши.
Хотя, будь то даже и немцы, папироса была слишком сладка, чтобы я отвлекся. Что они в конце-то концов могут мне сделать? Разве что испортить удовольствие от папиросы и этого теплого света солнца.
Меня заметили. Скрытно окружили. Сигарета кончилась. Я достал вторую, поджег трофейной зажигалкой и снова выпустил дым в небо.
Командир группы принял, наконец, решение, подал жестом команду, и скрытное окружение стало явным. Бойцы покинули укрытия и вышли, держа на мушке, не перекрывая друг другу линий выстрела.
— Ты кто такой и что тут делаешь? — задал вопрос командир группы, невысокий подвижный мужчина возрастом, судя по моим ощущениям, около тридцати. Может немного младше.
— Виктор Крид меня зовут, — выпустив еще одну струйку дыма и проследив, как она тает, растворяясь в воздухе, ответил я на первую половину вопроса.
— Что ты здесь делаешь? — нахмурившись, повторил вопрос он.
— Курю, — ответил я очевидное. — На солнце греюсь.
— Не придуривайся. Ты понял о чем я.
— Партизаню немножко, — пожал я плечами. Собственно не соврал. Примерно так мои действия и можно квалифицировать.
— Партизанишь? — насторожился он. — А где отряд?
— Нет отряда. Один я, — ответил и вздохнул. Невольно вспомнились бойцы сопротивления, те, что навечно остались во Франции.
— И много ты один навоюешь? — невесело усмехнулся он.
— Уж как получится, — пожал я плечами. — Пока получается.
— А это не ты ночью фрицевский склад ГСМ поджог? — с подозрением спросил он.
— Я, — не стал отпираться. Ну поджог и поджог, что такого? Сколько я их уже за эти месяцы спалил. Одним больше, одним меньше.
— Это наша была задача, — хмыкнул он. Что ему сказать? Просто пожал плечами.
— Виктор, а по батюшке-то тебя как? — поинтересовался он. А действительно? Отца тела вроде как Зебадая Крид звали. Виктор Зебадьевич Крид? Или Зебадаевич?
Не, не нравится. В той жизни Иванычем был, так пусть и тут буду. Какая, в сущности разница?
— Виктор Иваныч я, — ответил ему.
— Крид Виктор Иваныч, значит, — хмыкнул командир группы. — Откуда же ты взялся такой?
— От самой границы за фронтом топал, — полуправду сказал я. — Еле поспевал.
— Теперь поспел. Чего ж в свое подразделение не возвращаешься? — с нехорошим прищуром спросил он.
— Нет больше моего подразделения, — ответил я и затушил окурок о корень дерева, после чего спрятал его поглубже в снегу.
— Зато армия осталась. И место солдату командиры всегда определят.
— Сначала особисты затаскают и замурыжат, — хмуро ответил я. Разговор переставал мне нравиться. Убивать я их не хотел, но парни явно шли на обострение.
— Если есть, за что мурыжить!
— Отсутствия документов и четыре месяца на оккупированной территории хватит? — последний раз сделал попытку решить дело миром я.
— Разберутся, кому положено, — отрезал он. — С нами пойдешь!
— Слышь, — в голосе прорезались рычащие нотки. — Сбавь тон, а то я тебя прямо тут раздавлю. И на стволы своих бойцов не больно-то надейся.
— Спокойнее, парень, — чуть-чуть попятился под моим взглядом и напором слов он. — Парни нервные, случайно и пальнуть могут.
— У вас десять секунд чтобы оружие опустить. Потом не обижайтесь, — рыкнул я. Сам понимал, что глупость делаю, в дурь пру, но и отступиться уже не мог. Контроль за прошедшие месяцы ослаб сильно. Ярость буквально от любого раздражителя плескаться начинала. Вот и сейчас, так и подмывало вскочить и вынести нахалу прикладом его же ППШ все зубы. — Раз!
— Ты не в том положении, чтобы условия диктовать, — стал совсем серьезным командир группы.
— Два!
— Не дури! — вскинул он оружие к глазам и отступил еще на шаг назад.
— Три! — произнес я и набычился.
— Четыре! — он отступил еще на шаг назад.
— Пять! — тут из кустов позади командира высунулась голова еще одного из его людей.
— Командир, погоня! — сказал он. — Близко уже, с собаками.
— Ладно, парни, уходим, — опустил оружие командир. — Ты с нами? — обратился он уже ко мне. — Там их десятка три, не меньше.