— Просто Миа, — смутилась ведьма, когда он склонился, чтобы поцеловать ее руку.
Рэм злобно прищурился, заметив что отец под предлогом галантности нагло шарит глазами в декольте девушки, «вот же старый развратник».
— Я жду подробностей. — улыбнулся Балхас усаживаясь за стол.
Рэм, Кхаорин и Миа по очереди излагали события последних двух месяцев, попутно отвечая на вопросы Балхаса или Аласур. Телари все это время хлопотала вокруг Мии, поминутно порываясь обнять и утешить ее. Слушая рассказ о похищении, Рэм заметно напрягся. Его руки до хруста сжимались в кулаки, а в сердце просыпались злость и тьма — одна мысль о том, что он мог безвозвратно потерять эту ведьму, приводила его в бешенство. Выслушав их рассказ, Балхас ненадолго задумался.
— Чтож, история и впрямь необычная, но не такая уж и невероятная. Хоть инициация ведьмы без участия живых магов явление редкое, но такие случаи известны, это лишь показывает силу ее рода. Способность вызывать черное пламя кто-то из ее предков мог и украсть, это сложно, подло, но выполнимо. А то, что Миа заранее видела сны о холодном подвале можно объяснить только даром предвиденья. Он, похоже, не особенно сильный, раз видения приходят только во сне — это можно назвать и простой интуицией. — Подытожил Балхас все сказанное.
— А что насчет Велиуса?
— Тут сложнее. В том, что он мертв сомнений быть не может. Но как бы он смог вырваться из бездны, даже на короткий срок, не приложу ума. Я поговорю об этом со старейшинами, возможно им что-то известно. Рин, ты знаешь где здесь библиотека, ищи все что связано с древними ритуалами и заклинаниями, в первую очередь запретными. Если это действительно был тот самый Велиус Каррас, а не кто-то из его потомков или родственников, мы сможем выяснить как он это сделал.
После ужина Кхаорин сразу же направилась в библиотеку, а Рэм проводил Мию в ее комнату:
— Будь осторожна с моим отцом, — сказал он у самой ее двери, на его лице она заметила тень беспокойства.
— О чем ты? Мне он показался довольно приятным. Вы с ним очень похожи.
«Это меня и тревожит.» — Подумал Рэм, стараясь не выказать зарождающуюся в нем ревность.
— Ты что, не доверяешь родному отцу?
— Доверяю. Во всем что не касается женщин, тем более таких наивных и глупых как ты.
— Ты думаешь он может попытаться соблазнить меня? — фыркнула Миа.
— Я знаю, что он попытается.
— Постой, а как же твои… мамы? Ты же говорил, демоны очень ревнивы.
— Жениться они ему не дадут, а вот развлекаться не запрещают. Так что… будь внимательна.
— Спасибо за заботу, Аргадорэм. — Лукаво улыбнулась ведьма, чуть ли не по слогам произнося его полное имя, и тихо радуясь, что у нее теперь есть способ поиздеваться над демоном в ответ на его выходки.
— Не за что, ведьма, — рыкнул он ей в ответ, притворно изображая злость.
«Черт, и ведь нашла чем задеть, маленькая дрянь,» — подумал он, закрывая за собой дверь своей комнаты. Его губы невольно растянулись в улыбке.
Миа опустилась в кресло, пытаясь осмыслить происходящее. Все это не укладывалось у нее в голове — ее поражали свободные нравы демонов. В ее мире это вызвало бы волну, да нет, цунами возмущения: член государственного совета дважды женат, и при этом, не скрываясь, «развлекается» на стороне. Его жена лично приводит в его постель другую женщину, уговаривает заключить второй брак, и ведет себя как восторженная пятнадцатилетняя девочка — и при всех этих обстоятельствах они остаются одной из самых уважаемых семей в государстве. Ей определенно придется ко многому здесь привыкнуть.
Миа решила пока не слишком задумываться об этом, и, чтобы немного отвлечься, принялась разбирать свои вещи — коробки безнадежно портили вид ее комнаты.
Она нашла действительно все свои вещи заботливо упакованными и рассортированными. Миа пересмотрела свою одежду, вспомнила, какие платья носит Кхаорин и ее матери, и поняла, что решительно ничего из того, что она когда-либо себе покупала, не подходит для этого места. Даже то, как одевалась Маргарет, казалось здесь тусклым и безынтересным. Однако выбросить все девушка не решилась. Ведь она не знала, сколько ей предстоит здесь оставаться, а постоянно заимствовать одежду Рин не хотелось. Несколько платьев, джинсы и хлопковые футболки все же перекочевали из коробок в огромный шкаф, размером с ее ванную комнату.
Учебники и конспекты сразу перешли в категорию «мусор», для себя Миа оставила только дневник Кассандры и несколько любимых книг, взятых еще из библиотеки Фиделиуса. Фотографии мамы и дедушки она поставила на комод у кровати, мольберт разместился у окна. Для нее в Пандемониум перенесли даже все картины, которые она не успела раздарить.