Также я советую тебе найти в моей библиотеке книгу «Великие правители от первого века и до наших дней», она покажется тебе интересной.
Я кладу в письмо один из любимых кулонов Кассандры, она завещала подарить его тебе на восемнадцатый День рождения. Носи его не снимая — это оберег.
Не доверяй никому, в особенности Маргарет. Она никогда не желала тебе добра, и теперь всё может стать ещё хуже. Это письмо сожги сразу же после прочтения — никто не должен узнать о твоей силе раньше времени.
Прощай, моя милая.
Прости меня за всё.
С любовью,
Фиделиус (Магнус) Сатори
— Чёрт, да что ж это за день такой?! — вскричала Миа, сминая лист бумаги в руке и направляясь в кухонную зону. — Это всё бред, это не правда, — бормотала она, пытаясь дрожащими руками поджечь спичку. С третьего раза ей это удалось, и странное письмо полыхая опустилось в раковину. Через несколько секунд от бумаги остались только серые клочки пепла.
«Совсем, как те парни — сжечь и забыть», — подумала Миа.
Уже лёжа в кровати и пытаясь заснуть, она молила Бога, чтоб всё это оказалось всего лишь дурным сном, но этой надежде не суждено было сбыться. Всего через несколько часов в её сумочке, брошенной у кровати, зазвонил телефон — Маргарет.
— Алло.
— Миа, Фиделиус умер этой ночью, похороны завтра, — это все, что она услышала от тетки — ни сочувствия, ни соболезнований, ни утешений.
Новость была брошена, как удар под дых. Казалось, что кто-то вскрыл её грудную клетку и тупым ножом отпилил половину сердца. Мир вокруг померк, в душе разрасталась пустота, будто у неё украли нечто невероятно ценное — единственного человека, которым она по настоящему дорожила, больше нет…
Весь день Миа просидела на диване, тупо глядя перед собой. Она не хотела верить словам Маргарет, не могла понять откуда её дедушка знал, как все произойдёт, почему написал ей то письмо, и как ей теперь жить дальше. Разумом она понимала, что рано или поздно это должно было произойти, но душа её стенала и билась в истерике, не желая принимать всё это.
На следующее утро Миа сообщила Лизбет, что не придёт на занятия. Она надела строгое черное платье, шляпку с тонкой вуалью, перчатки, классические туфли, и легкое пальто. Миа ненавидела одеваться по правилам тетушки, но явиться на похороны Фиделиуса Сатори, миллиардера и главы огромной корпорации, в джинсах было бы непростительно даже для неё.
Уже выходя из квартиры, она бросила взгляд на журнальный столик, где всё ещё лежали ключ от виллы и кулон её матери. «Носи не снимая…» — вспомнила она слова дедушки. Миа задумчиво посмотрела на оберег, осторожно подняв его перед собой за цепочку. Гладкий камень, заключённый в золотое кружево оправы, мягко поблёскивал на солнце. Присмотревшись, она поняла, что он, на самом деле, красный — то ли гранат, то ли рубин, но настолько тёмный, что кажется чёрным. Она надела кулон на шею и спрятала его под воротом платья. Только камень коснулся кожи, Миа ощутила, как странное тепло разлилось по телу, будто летним ветерком окутало.
«Что ж, пора идти…»
На похороны собралось не меньше сотни людей: родственники, весь руководящий состав корпорации «SATORY», множество друзей и знакомых покойного, большинство из которых Миа не знала. Бесконечной вереницей они подходили к ней, чтобы выразить соболезнования и сказать что-нибудь утешительное — легче от этого не становилось.
Тётя Маргарет картинно рыдала, её муж и сыновья корчили скорбные лица, смахивая со щёк несуществующие слезы. Миа знала, что именно эти четверо, как никто, рады смерти Фиделиуса, ведь теперь доля ценных бумаг каждого из них значительно возрастёт. Контрольный пакет акций, принадлежавший её дедушке, будет разделён поровну между его наследниками, которыми являются Миа, Маргарет, и двое её сыновей — Гарри и Денис.
Пока Миа обдумывала, насколько правдоподобно её родственники изображают скорбь, к ней подошла среднего роста женщина. Её лицо прикрывала густая вуаль, но это не мешало определить её азиатское происхождение. Миа в пол уха слушала, как эта женщина дорожила дружбой с её дедом, и как ей жаль, что его больше нет. Все эти стандартные фразы соболезнования так ей надоели, что хотелось сбежать и закрыться где-нибудь, чтобы больше не слушать этот бред. Ей хотелось сорваться и накричать на всех этих людей, которые твердят будто знали Фиделиуса Сатори.
«Вы не знали его, вы ничего о нём не знали!» — кричала она в душе, но продолжала кивать в знак благодарности. От этих мыслей Миа отвлеклась, когда женщина вложила что в её руку, — «визитка?»